Вокруг Света 1996 № 09 (2672) - [22]

Экспедиция закончена. Судно возвращается в Галифакс, Джеймс Камерон сразу улетает в Штаты. Поблагодарив за великолепную работу, говорит, что родилось много новых замыслов, хотелось бы кое-что доснять и переделать из того, что уже отснято. Так уж устроена творческая личность, но ведь где-то надо остановиться! Тем более, что выход фильма на экраны запланирован на середину будущего года. Что ж, поживем — увидим.

Анатолий Сагалевич, доктор технических наук Фото Юрия Володина

Арго под созвездием АРГО

Чуть за полночь. «Крузенштерн», размеренно кроя форштевнем агатовые волны Тихого океана, идет на запад — к островам Французской Полинезии. На капитанском мостике непроглядная темень: ночи в тропиках густые, насыщенные мраком. Верхняя палуба освещена зыбким, сумеречно-желтым светом парусных и топовых огней на мачтах. Слабое мерцание ощутимо и в штурманской рубке, под мостиком, — его излучают огоньки навигационных приборов и галогеновая лампочка, зависшая над картой на штурманском столе. Карту вполне можно было бы назвать tabula rasa, если бы не крупная сетка параллелей и меридианов, переплетенных с замысловатыми узорами из кривых линий — изобат и четырехзначных цифр, которыми обозначены громадные глубины в пустынной восточной части великого океана.

Мы с Женей Немержицким стоим на погруженном во тьму левом крыле мостика. Арго где-то рядом. Его не видно, но слышно: он что-то грызет, довольно посапывая и порыкивая, — наверное, обрубок пальмовой ветки. Эту толстую, кривую двухметровую деревяшку пес приволок прямо к трапу, когда мы еще стояли в Рио, месяц с лишним назад. Арго выбрал ее из сотен других заморских «диковинок», словно чувствовал, что она ему долго послужит: наученный горьким опытом почти двухмесячного плавания, он знает, что игрушки на корабле большая редкость — старая покрышка да пара-тройка прокушенных, отживших свой недолгий век мячиков. К тому же простора для игр не густо. Иное дело берег — там настоящее раздолье! Но где он, этот берег? О последнем осталось одно лишь быстротечное воспоминание: совсем небольшой — по крайней мере издалека, — да и название какое-то странное, рокочущее, непривычное для слуха. Во всяком случае, раньше Арго никогда не слыхал, чтобы хозяин произносил что-нибудь похожее. То был остров Робинзон-Крузо...

Они неразлучны — старший штурман Евгений Немержицкий и его пес, эрдельтерьер Арго. Хотя однажды они расставались. На целый месяц. Было это в сентябре прошлого года. Барк «Крузенштерн» отправился тогда в Гдыню на профилактический ремонт перед кругосветным плаванием. Евгений ушел на паруснике в Польшу. Арго остался дома, в Таллине. И для хозяина, и для собаки разлука тянулась нескончаемо долго. Арго не находил себе места от тоски — почти ничего не ел, только пил воду. И едва не заболел — несмотря на то, что Надежда, жена Евгения, и четырнадцатилетняя дочь Юлия в нем души не чаяли. Даже закадычные друзья-собаки стали Арго не в радость. Несчастный пес все время лежал у двери — ждал хозяина. И наконец дождался...

Остров Робинзон-Крузо, что в архипелаге Хуан-Фернандес и в 360 милях к западу от берегов Чили, показался на горизонте, слева по курсу, между шестью и семью часами утра 14 января — на семьдесят девятый день плавания и через день после того, как мы покинули бухту Консепсьон, на южном и юго-восточном берегах которой, среди холмов, приютился гостеприимный чилийский городок Талькауано.

«Крузенштерн» подходил к серо-зеленому, гористому острову с юго-востока.

До бухты Камберленд, единственного обитаемого места на острове, было рукой подать — каких-нибудь 9 миль. Арго сидел у лееров левого борта и втягивал носом воздух, насыщенный знакомыми, земными запахами. В глазах собаки была грусть — умное животное понимало, что мы и сейчас пройдем мимо земли, как это было уже не раз. А до следующего берега, острова Таити, оставалось больше трех с половиной тысяч миль — почти месяц пути через неохватную водную пустыню. Но Арго уже привык к долгим переходам, к тому, что окружают его только море и небо. И не ропщет. Главное — хозяин рядом. С корабля ему уже никуда не деться — расставания больше не будет. И пес счастлив.

Он доволен и сейчас: ведь это его время — «с нулей до четырех», или «собачья» вахта. Хотя принято считать, что настоящая «собака» с четырех до восьми, мы, на «Крузенштерне», дружно порешили, еще на Балтике, перенести ее на полночь, когда на вахту заступают старший штурман Евгений Немержицкий, 4-й помощник  капитана Виктор Шаповайло и вместе с ними Арго.

Евгений Немержицкий в море с 1976 года, пошел в плавание сразу же по окончании судоводительского факультета Калининградского высшего инженерно-морского училища, — ему в ту пору было двадцать четыре. Работал на Рижской базе рефрижераторного флота тогдашнего Минрыбхоза: начал четвертым помощником капитана, потом стал вторым. Плавал на транспортных рефрижераторах и плавбазах в разных районах Атлантики...

Спустя десять лет Евгению предложили пойти инженером-методистом на «Крузенштерне» — барк отправлялся в продолжительный рейс из Таллина на Кубу. «Тогда-то и произошло мое первое знакомство с парусами», — вспоминал как-то в разговоре со мной Женя.