Вокруг Света 1995 № 04 (2655) - [5]
Проблема №1, с которой пришлось столкнуться — разрешение на въезд. У сотрудника гватемальского посольства в Мехико, куда я пришел за визой, очки полезли на лоб, когда я показал заполненный стандартный формуляр, в котором было указано, откуда я. Последовал категорический отказ. Затем была целая неделя ожидания: может быть, мои друзья подсуетятся, и придет разрешение из Гватемалы. Ничего не пришло. Когда я совсем было уже отказался от своей затеи, один гватемалец посоветовал получить визу в каком-нибудь из приграничных городов на юге Мексики. Последовав этому совету, я добрался до города Четумаль, столицы штата Кинтана-Роо.
Там действительно все оказалось гораздо проще. Гватемальский консул встретил меня очень приветливо: хоть какое-то развлечение.
— Чем могу быть полезен, сеньор? Есть ли у вас паспорт или какой-то другой документ?
— Конечно. — Я протянул свою темно-красную книжечку.
Он взял ее, критически-внимательно осмотрел, повертел в руках, потом зачем-то поднес к окну, хотя в комнате было светло. Что-то ему явно не нравилось. То ли незнакомые буквы на обложке, то ли серп с молотом.
— Это у нас что, Эфиопия? Или..., — он внимательно посмотрел на фотографию в паспорте, потом перевел взгляд на оригинал и, видимо, подумал: «Нет, этот парень на эфиопа явно не тянет», — так откуда вы, сеньор? Из какой страны?
Я не счел нужным это скрывать, хотя были опасения, что мне сразу укажут на дверь. Реакция оказалась прямо противоположной:
— О... вы ехали так долго. И теперь хотите попасть в нашу страну. Это прекрасно!
О том, что прибыл издалека, я знал, но серьезно опасался, что дальше пути нет. Для меня, конечно. Я осторожно спросил:
— А что, для этого есть какие-то препятствия? Можем ли мы их устранить на месте?
— Какие препятствия! Сейчас оформим все бумаги, пошлем телеграмму в наше министерство в Гватемале, чтобы предупредить наши иммиграционные службы и чтобы потом не было проблем.
Тут он заправил в машинку, стоящую на столе, два листа и принялся что-то быстро печатать. Тем временем я заполнил стандартную анкету для въезжающих в страну и протянул ему. Консул, даже не посмотрев, отложил ее в сторону и заправил в машинку новые два листа. И тут началось. Это походило на очень вежливый допрос. Кроме стандартных вопросов: кто такой, откуда родом, когда родился и пр., он припомнил еще моих родителей, их год рождения, род занятий и т.д. и т.п. Потом снова перешел на меня и указал цвет волос и глаз, что-то еще и еще.
Ответить пришлось на сорок один или сорок два вопроса. Он все аккуратно записывал, затем, вытащив листки из машинки, взял мой большой палец и, испачкав его какой-то черной гадостью, прижал к бумаге. Потом предложил мне, уже самому, повторить эту процедуру с другим пальцем. Так у меня впервые были взяты отпечатки пальцев, и они, несомненно, навечно внесены в картотеку соответствующего гватемальского ведомства.
Вот так, довольно просто был улажен вопрос, казавшийся самым сложным. В Гватемалу ушла телеграмма, предупреждающая о том, что границу должен пересечь человек с советским паспортом в кармане.
Кстати сказать, все чиновники и пограничники, встретившиеся мне, впервые видели такой документ. Поэтому во время путешествия не раз приходилось вспоминать знаменитое стихотворение Маяковского о советском паспорте, заученное когда-то в школе и с тех пор почти забытое.
Дальнейший путь был открыт. Когда автобус пересекал по мосту реку Рио-Ондо, пограничную между Мексикой и Белизом, я подумал, что на той стороне осталась последняя возможность поддержки, если вдруг в таковой возникнет необходимость, со стороны отечественных официальных ведомств. В странах же, куда лежал мой путь, не было ни одного советского человека, более того, насколько мне было известно, на тот момент в Гватемале только три человека знали русский язык. Короче говоря, полагаться приходилось только лишь на себя, и, быть может, немного — на удачу. Впереди была полнейшая неизвестность.
Тем временем автобус подрулил к зданию белизской таможни. За стойкой паспортного контроля молодая негритянка бойко шлепала печати на паспорта, почти не глядя на фотографии их владельцев. Подошел мой черед. Я протянул свой «серпастый-молоткастый», ожидая, как всегда, какой-нибудь неадекватной реакции. Увидев столь необычный для нее документ, пограничница с невозмутимым видом отложила его в сторону и продолжила свое занятие. Вскоре даже те, кто стоял за мной, получили свои печати и перешли границу.
— В чем дело? — спросил я по-испански.
— Подождите...
— Но автобус ждать не будет.
— Подождите.
— Но послушайте, сеньора, или как вас там, сеньорита...
— Подождите!
— Да, но я только...
— Подождите!!
После того, как прошли все и я остался один в зале, бдительная стражница взяла мой паспорт и пошла с ним куда-то в глубь здания. Ждать пришлось, как мне показалось, довольно долго. Я отметил про себя, что ситуация приобретает нежелательный оттенок.
Наконец пограничница вернулась, но моя радость по этому поводу оказалась несколько преждевременной.
— У вас нет визы. — Это звучало почти как приговор.
