Вокруг Света 1994 № 07 (2646) - [19]

По мнению министра, это было верное средство избежать суда.

Однако защита мадам Монтеспан разваливается при упоминании одного старого дела. В 1667 году, когда маркиза де Монтеспан только еще надеялась занять место своей подруги Лавальер, она, бесспорно, имела контакты с двумя осужденными по делу о ядах — знахарем Лезажем и аббатом Мариэттом. Последний был арестован в 1668 году. А Лезаж подтвердил, что встречал мадам Монтеспан у мадам Трианг и что она в беседе с ним выражала желание стать любовницей короля, и об этом молилась во время мессы. Здесь не идет еще речь о черных мессах с жертвоприношением младенцев, но уже в 1667 году мадам Монтеспан заказала у него приворотное зелье, чтобы заполучить любовь короля.

Аббат Мариэтт был приговорен лишь к девяти годам каторги. Председателем суда в Латурнель, где его судили, был месье де Меем, отец невестки мадам Монтеспан, чем и объясняется столь легкое наказание.

Лейтенант Ларейни затребовал документы процесса 1668 года, и после прочтения их пришел к выводу, — мы это знаем благодаря его дневникам, ранее неизвестным и найденным в архивах Жоржем Монгредьеном, — что эти документы заслуживают внимания, так как свидетельские показания были даны в те времена, когда никто не обвинял именно мадам де Монтеспан.

Луи XIV в конце концов принял решение. Была задета королевская честь. И он приказал закрыть следствие. Ларейни был в отчаянии: «В Бастилии и Венсенне содержится сто сорок семь обвиняемых по этому делу. Против каждого из них есть веские доказательства вины в отравлениях или продаже ядов, обвинения в кощунстве и безбожии. Приказ короля оставляет этих негодяев без заслуженного наказания».

Чтобы как-то успокоить общественное мнение, провели суд и приговорили к смертной казни двух обвиняемых — из тех, кто меньше был виновен и никогда не произносил имя мадам Монтеспан. Затем, секретным письмом от 21 июля 1682 года, была распущена «Огненная палата». Заключенные, которые слишком много знали, были переведены в разные тюрьмы. Военный министр Лувуа приказал приковать их цепями к стенам камер. Так они и провели остаток своей жизни. Некоторые просидели по 40 лет, наблюдая, как умирают один за другим их «коллеги». Лувуа запретил тюремщикам слушать «клевету», выдуманную этими безбожниками. «В особенности порекомендуйте этим господам воздержаться от громких выкриков всяких глупостей в адрес мадам Монтеспан, которые не имеют никаких оснований. Пригрозите им таким наказанием при малейшем шуме, чтоб ни один из них не осмелился бы даже громко вздохнуть».

Когда арестовывали мадам Вильледье, она воскликнула: «Почему арестовали меня, всего лишь раз посетившую Лавуазен, тогда как мадемуазель де Ойе побывала раз 50 у нее и она на свободе!»

— Король не будет страдать, потеряв вас, — заметила той мадемуазель Ойе.

Мадемуазель де Ойе не была вызвана в суд на очную ставку с главными обвиняемыми. Луи XIV удовлетворился тем, что упрятал ее в госпиталь в Туре, где она и умерла 8 сентября 1686 года.

А мадам Монтеспан? Если обвинения в желании отравить короля могли быть сняты, то обвинения в участии в черных мессах и жертвоприношениях младенцев остались. Луи XIV оберег себя от публичного признания ее связи с колдунами. Все министры и советники объединили свои усилия, чтобы смягчить слишком быстрое падение фаворитки и избежать скандала. Мать детей короля не могла быть отлучена от королевского двора, она должна лишь покинуть свой огромные апартаменты на первом этаже и переселиться в более дальние и скромные. Король продолжал принимать ее и наносить ей официальные визиты в присутствии придворных, но все свидетели этой трагикомедии в Версале отмечали глубокие изменения в отношении короля к маркизе де Монтеспан. Мадам Савинье писала дочери, что Луи XIV обходится с маркизой довольно грубо. Другой придворный, Бюсси-Рабютен, утверждал, что король смотрит на нее с неприязнью. В 1691 году бывшая фаворитка удалилась в общину Сен-Жозеф. Она не смела даже вернуться ко двору, чтобы присутствовать на брачных церемониях своих детей. Она много путешествовала, но это не помогло ей найти душевный покой. Понемногу мадам Монтеспан раздала бедным почти все свое состояние, работала в монастырях и богадельнях, выполняя самую грязную работу. Скудно питалась, соблюдала все посты и церковные запреты. Носила грубое белье и железный пояс, от которого у нее были раны на теле. Ее преследовал страх смерти. «Она ложилась спать с не зашторенными окнами, со множеством горящих свечей, — рассказывал граф Сен-Симон, — вокруг нее должны были бодрствовать служанки. Когда бы она ни проснулась, они должны были разговаривать, есть, прихорашиваться, но только не спать».

Наконец 27 мая 1707 года, в Бурбон Л"Аршамболь, маркиза почувствовала приближение смерти. Она призвала всех своих слуг и покаялась перед ними в грехах, прося прощения за свой позор. Она благодарила Бога за то, что он дал ей умереть в месте, далеком от детей, не виноватых в ее грехах.

Прослышав о ее смерти, Луи XIV остался безразличен, заметив лишь герцогине Бургундской: «С тех пор как я дал ей отставку, — объяснял старый король, — я не рассчитывал когда-либо с ней встретиться. Она уже давно мертва для меня».