Вокруг Света 1994 № 04 (2643) - [28]

Если бы я могла объяснить им, что делаю это исключительно с научными целями, думаю, они бы простили. Тем более что вскоре — на третий день — выяснилась определенная закономерность: на дне обломки вставали на три ноги. Оставалось только удивляться мудрости матери-природы, позаботившейся о кораллах. Ведь одиночный отросток, упавший на дно, быстро занесло бы песком, и полип в нем погиб бы. А так ему гарантирована возможность беспрепятственно расти вверх из подставки-треножника».

Конечно, беспозвоночные кишечнополостные не столь эффектный объект исследований, как дельфины или, на худой конец, акулы. Но Вирена Танниклиф наделена даром так увлекательно рассказывать о своих наблюдениях, что они читаются как настоящий детектив. Коралловые «страницы» предстают полными загадок, так что все время с нетерпением ждешь ответа.

Взять хотя бы третью — из разгаданных упорной женщиной. Если каждый обломок коралла превращается в самостоятельную особь да к тому же еще может и размножаться икринками, почему один полип не заселяет своими клонами весь риф или отмель? Кто или что заставляет его сосуществовать с генетически чуждыми соседями?

Сегодня с появлением СПИДа большинство людей узнало об иммунной системе, защищающей организм от чужеродных веществ, в частности, болезнетворных микробов. Ранее считалось, что она есть только у позвоночных животных. Но, как доказал доктор Уильям Хилдеман, иммунная реакция характерна и для низших существ, например, кораллов.

Значит, рассуждала Танниклиф, теоретически полипы могут различать «своих», то есть родственные клоны, и «чужих». Чтобы проверить гипотезу, она привязала небольшие, в несколько дюймов, обломки к родичам в одной колонии и к совершенно посторонним кораллам на достаточно большом удалении. В первом случае обломки срастались с известковым скелетом так, что не оставалось даже «шрама». Во втором — между ними образовался толстый нарост.

Но и это еще не все. Оказывается, при близком соседстве кораллы воюют между собой! Да, да, неподвижные, похожие на растений животные ведут друг с другом ожесточенные бои буквально не на жизнь, а на смерть, в которых побеждает сильнейший. Оружием им служат специальные длинные нити, похожие на чувствительные волоски у насекомоядных растений. Полипы-пограничники встречают врага, что называется, «в штыки». Тот из кораллов, кому удастся первому пробить известковый панцирь противника нитью-копьем, начинает с ее помощью... переваривать жертву прямо в ее домике-скелете. Такая безмолвная схватка при всей фантастичности разыгрывается не на страницах романа ужасов, а в обыденной жизни на первый взгляд безобидных кишечнополостных животных.

У неспециалиста наверняка возникнет вопрос: неужели биология каких-то полипов настолько сложна? Сложна, да еще как. Взять, например, очень быстрый рост мандрепоровых кораллов. В результате длительных наблюдений Вирене удалось обнаружить тут секрет, причем весьма необычный. Дело в том, что внутри известкового скелета вместе с полипом живет зооксантелла, симбиотическая желтая водоросль. Основной продукт питания коралла — приносимый водой планктон, а «сожительница» подкармливает его продуктами своей жизнедеятельности. Поэтому в отличие от других полипов мандрепора высовывает свои «щупальца» из панциря не только ночью, но и днем, поскольку водоросли нужен свет. Так, помогая друг другу, они обеспечивают себе оптимальные условия существования.

Ныряя с аквалангом на мелководье, Танниклиф обратила внимание на одну странность: в густых зарослях кораллов кое-где встречались мертвые участки. Степень солености, чистота, прозрачность воды, дно — все вокруг было одинаковым. Так что причина гибели полипов оставалась загадкой. Помог раскрыть ее случай. Как-то раз, когда Вирена пробиралась среди мертвых коралловых ветвей, на нее бросилась черно-белая рыбка размером с ладонь. Она попыталась отогнать ее рукой, но та не отставала до тех пор, пока аквалангистка не покинула мертвый участок зарослей.

Странное поведение нападавшей, а это была ласточка, представительница семейства помацентровых, обитающего в тропических морях, заставило Танниклиф обратиться к ихтиологам. Но и они не смогли объяснить происшедшее, хотя и сообщили об одной любопытной особенности ласточек: все рыбки этого рода могут безбоязненно находиться между щупальцами актинии, хотя не имеют иммунитета против ее обжигающего яда. Просто при соприкосновении с ними актиния его не выпускает. Почему это происходит, неизвестно. Короче, вместо разгадки Вирена получила другую загадку.

Биолог решила специально понаблюдать за ласточками. Она отыскала место, где подверглась нападению маленькой рыбки, и убедилась, что хозяйка по-прежнему живет там и так же нелюбезно встречает всех гостей, независимо от их величины. На других мертвых участках тоже обитали ласточки и вели себя подобно первой. Изо дня в день следя за их жизнью, Вирена обнаружила удивительную вещь: рыбки то и дело подплывали к живым кораллам и откусывали высовывавшееся из панциря тело полипа. Со временем он погибал. А мертвый известковый скелет быстро обрастал водорослями, которыми питалась ласточка. Словом, рыбки действовали как заботливые садовники, выращивающие у себя подводные сады! Отсюда напрашивается важный практический вывод, пишет Танниклиф, который относится ко всем тропическим морям: чтобы бороться с коралловыми колониями и рифами в бухтах и проливах, нужно выпускать рыбок-ласточек.