Вокруг Света 1994 № 01 (2640) - [15]

Учитывая, что их популярность растет, паломники подкрались к острову потихоньку (визы не было), встали на рейде и стали просачиваться на набережную поодиночке, чуть ли не вплавь. Капитаны, правда, не теряя солидности, подошли к причалу на шлюпке. Тут их, родненьких, всех и повязали, то есть… защелкнули наручники. Правда, несмотря на оковы, низенький усатенький полицейский смотрел испуганно снизу вверх на рослых поморов и соблюдал дистанцию, не позволяя себе никаких вольностей. В полицейском участке нашим капитанам грозили штрафом и всякими ужасными карами, вплоть до суда. Но все же восторжествовала дружба (просто полицейские увидели, что с пилигримов действительно ничего не сдерешь), и все, в том числе выловленные рядовые путники, были отпущены на свободу с единственным, но твердым напутствием: «Покинуть Микенос немедля!» Но не тут-то было: исчезла с причала шлюпка. Оказывается, под шумок, не желая быть замешанным в скандальном задержании и дабы не уронить сана, архимандрит Августин сел в шлюпку, подналег на весла и… был таков. Чтобы быть уверенными в отъезде гостей, хозяева на полицейском катере с шиком подвезли их к лодьям. Все, прощай Микенос. Уже запечатленная в полицейских протоколах флотилия взяла курс прямиком на Афины, не заходя на Сирос, где томилась в ожидании яхта «Украина»…

Можно сказать, перефразируя изречение великого писателя, что греческие острова, как и счастливые семьи, многим похожи друг на друга. Поэтому о первом острове, где я побывал, хочется рассказать побольше. Этих островов сотни, и многие из них необитаемы. Они встают из синего моря – серые со скальными берегами, на мертвых, выжженных солнцем склонах холмов курчавится лишь низкий кустарник, да белеют в ложбинах и на побережье домики небольших деревень.

Когда яхта стала приближаться к обрывистым берегам Спроса, Андрей Данилов посмотрел в капитанский бинокль.

– Смотрите-ка, остров опоясывают какие-то стены, – воскликнул Андрей, – и церквушка в горах виднеется.

Я взял бинокль и долго разглядывал непонятный каменный забор, вдоль и поперек расчертивший бурые склоны Сироса. Что за делянки огораживал этот забор? Если это поля или пастбища – так там ничего не росло. Может быть, защита от паводковых вод, но почему тогда такая диковинная конфигурация участков? Такие ограждения мы потом видели и на других островах, но историю их происхождения нам никто толком не объяснил. Ну и хорошо: пусть останется хоть одна загадка греческих островов.

Кстати, не знали причины появления этих стен и русские матросы, чьи суда ремонтировались на здешней судоверфи «Орилон». Наши сухогрузы, возвышавшиеся над другими судами, мы разглядели сразу, как только вошли через узкий проход в оживленную гавань, глубоко врезавшуюся в тело острова.

Осторожно пробираясь между яхтами и моторками, «Украина» ошвартовалась у причала Эрмуполиса, главного и единственного города на Спросе. С палубы можно было охватить взглядом весь небольшой городок, двухэтажные домики которого под красными крышами прилепились на склонах холмов, окружающих бухточку. Вечером по всему склону зажглись веселые огоньки, отражаясь в воде, а на вершине холма засиял, затемняя звезды, большой собор с подсвеченными колоннами.

Но самое оживленное место в таких городках, конечно же, набережная, завлекательная, хотя и не очень перед нашими глазами. Яхта стояла на якоре как раз посередине этой самой длинной улицы в городке. Одним концом она упиралась в гавань, куда приходили паромы с других островов, а также из Пирея, афинского порта. Я смотрел с яхты на паромы, похожие на многоэтажные дома, прибывающие один за другим (была суббота – афиняне выезжали сюда на уик-энд), с многочисленных палуб которых спускались сотни людей, а из трюмов выезжали автомобили, и воочию представлял весь масштаб недавней катастрофы, когда подобный паром наткнулся на рифы у египетского побережья и затонул: немудрено, что тогда было столько жертв. Эти паромы привлекают туристов своим сервисом – кафе с кинозалами, парикмахерскими и дешевыми магазинчиками. Отдохнув во время короткого плавания, туристы пестрым потоком (в шортах, майках, бермудах, мини-юбочках) выливаются на набережную: их ждут ресторанчики с приготовленными столами, накрытыми клетчатыми скатертями и белоснежными салфетками. Некоторые кафе, кроме внутреннего зала под крышей, имеют веранду, или хозяева выставляют столики под разноцветными тентами прямо на тротуаре.

Конечно, владельцы ресторанчиков завлекали как могли – вечерами из всех ярко освещенных дверей звучала музыка, и томная, сладкая, и бравурная, ритмичная. Проходя мимо этих очагов нарочитого веселья, трудно было не кинуть внутрь взгляда, где за стойками потягивали пиво и коктейли загорелые парочки, а за столиками, ломившимися от яств, сидели солидные господа и целые семьи. Особенно притягивали взоры те ресторанчики, у входа в которые под стеклянными колпаками были выставлены местные кушанья. Эта наивная, несколько провинциальная приманка срабатывала безотказно: у заезжих туристов текли слюнки, и новые посетители решительно направлялись к столикам.