Вокруг Света 1994 № 01 (2640) - [14]
На подходе к нему нас встречают бродячие торговцы и разнокалиберные лавочки, киоски и прилавки под тентами. Но вот, несколько робея с непривычки, вы вступаете под мозаичные своды бывшей старой огромной мечети. Все пространство рассечено сотнями торговых рядов-улочек, которые так переплетены, закручены в спирали, пересекают и продолжают одна другую, что выбраться из этого гигантского торгового улья ох как нелегко. Отстав от своей компании, которая лихо распродавала за бесценок запасенный товарец, я отдался на волю многоцветного круговорота, где кипели, сшибались неистовые торговые страсти, где хлопали по плечам и били по рукам в надежде выторговать лишнюю лиру. Покупателя, бережно придерживая за талию, как самого дорогого гостя, подводят к любому отделу-лавочке и предлагают – конечно, на чистейшем русском – любую партию, естественно, «фирменной» продукции. И перед глазами разворачивается джинсовый, шерстяной, кожаный калейдоскоп брюк, курток, свитеров, сумок, сверкают золотые и серебряные изделия, переливаются ярко раскрашенные посудные сервизы. Для русского «коллеги» или «дорогой Маши» (так нас кличут турки на базаре) переворошат все товары, перевернут всю лавку, но обязательно всучат что-либо, а на прощанье угостят чашечкой кофе или чая, тут же за прилавком. Обалдевший «коллега», знает, то ли радоваться дефицитному в наших «комках» товару, то ли надо проверить его сомнительное «фирменное» качество. Но, подозрительно пощупав тонковатые джинсы или грубоватую, плохо выделанную кожу на куртках, махнет рукой, не вступая в перепалку: на российском рынке и не такое барахло можно сплавить.
Это действо разворачивается в закоулках базара, где от товаров, отраженных в сотнях зеркал, рябит в глазах, и вокруг звучит не только турецкая, но и русская, польская, украинская, болгарская, румынская и сербская речь. А если захочется обстоятельнее осмотреться, то можно пройтись по улочкам, примыкающим к базару. Здесь нищенки с детьми просят милостыню, скрипят тормозами автофургончики, в них, буквально лоб в лоб, упираются ишаки, тянущие поклажу. Тут можно обнаружить и источники, питающие базар: сзади лавок приютились мастерские и небольшие фабрички по изготовлению разных изделий: от трикотажных кофточек, на которые потом пришлепнут иностранную «знаменитую» лейблу, до медных кастрюль и неясного назначения куполов с полумесяцами. И всюду взрослым помогают мальчишки: разносят воду и торгуют в розницу всякой мелочью, чистят обувь и подносят товар, зазывают в лавочки и бегают за стаканчиками чая для покупателей.
Поднимаясь в гору по одной из таких улочек, я столкнулся с нашими моряками.
– Вот, собираем Вовчика в дорогу… – сказал старпом Слава.
– В какую дорогу? – ахнул я.
– Домой будем отправлять, – коротко и горько отрубил Слава.
Но деловой Вовчик решил все же приодеться на стамбульском базаре. Пока ему выбирали джинсы и торговали кожанку, сбивая цену, ребята поведали приключившуюся с ним, вернее с его паспортом, весьма грустную историю.
Загранпаспорта для оформления отнесли в большое здание агентства «Трансбосфор», а когда пришли забрать их, молодой пухлый клерк Миша из нашего консульства, занимавшийся оформлением виз, безразлично процедил, жуя жвачку, что одного паспорта не хватает.
– Как не хватает, чей потерялся? – возмутился старпом Слава.
Оказалось, что потерялся паспорт матроса В.Лавриненко. Тогда вразумлять клерка взялся солидный кэп:
– Яхта не может выйти в море с такой маленькой командой, срывается экспедиция.
Но на все увещевания и просьбы найти паспорт слышали один ответ:
– Что поделаешь – тут на неделе турки паспорта по десять раз теряют, и, вообще, консул в отъезде…
Когда «папа», отводя глаза в сторону, сообщил печальную новость Вовчику, тот даже вначале онемел, а потом вовсе сник. Но тут ребята, прифрантившись, пошли брать на абордаж «Трансбосфор». Ходатаи обошли все девять этажей совместного российско-турецкого предприятия, даже распивали с турками чаи из пиалушек. И все-таки подстерегли генерального директора А.Г.Аббасова, который обещал «разобраться с этими турками» и помочь.
Стамбульским душным вечером, когда из ресторана яхт-клуба плыли знойные турецкие мелодии, Вовчик-кокша возлежал в новеньких кожанке и джинсах в кокпите на спасжилетах. Вид его был мрачен и уныл, но он крепко сжал зубы и не выдавал своей обиды, ожидая завтрашнего прощания с командой. И вдруг… (ох, это всегдашнее вдруг) на причале показалось авто, тормознуло у яхты, подняв облако пыли, и… теперь вежливый клерк Миша из консульства вручил Вовчику краснокожую паспортину. Так нашелся старый паспорт.
Ребята Аружно подхватили и подкину ли Вовчика три раза в воздух, выкрикнув громовое «Гей!» (что означало: «Даешь Дарданеллы!»). Путь в Средиземноморье был открыт.
Свежий ветер Эгейского моря разбросал флотилию по северным греческим островам. Наша яхта, отстав из-за поисков исчезнувшего загранпаспорта, на всех парусах рванула к месгу предполагаемого сбора – острову Сирос. Флотилию же, как я узнал позже, ждали в пути приключения, в частности, на острове Микенос.
