Вокруг Света 1993 № 10 (2637) - [16]

Пройдя под аркой и спустившись на несколько ступеней ниже, попадаем в главное помещение храма. И здесь преобладает белый цвет. Посреди внутреннего двора растет дерево, пробиваясь своими ветвями сквозь металлическую сетку, перекинутую через весь двор. Яркие огни освещают весь комплекс. В одном из уже отстроенных помещений храма работает кафе, рядом расположились сувенирная и книжная лавки, где продаются труды Свами Прабхудпаза, переведенные на 35 языков мира. Неожиданно встретили наших соотечественников — кришнаитов. Некоторые поселились здесь, похоже, навсегда.

...Наш автобус поворачивает на дорогу, ведущую в долину Кулу. Это примерно в 700 километрах севернее Дели. Первая остановка — в городе Чандигархе — столице штата Пенджаб. Как известно, этот город, который возводился на голом месте великим Ле Корбюзье,— очередное утопическое воплощение идеи совершенного города — города Солнца, как он его называл. Почерк Корбюзье заметен уже в окраинных кварталах. Между ними — большие свободные пространства. Предполагалось засадить их деревьями, но, к сожалению, сейчас они больше напоминают пустыри. Дома состоятельных людей двух- трехэтажные, фасады созданы по индивидуальным проектам. Обычные же дома на окраинах напоминают наши пятиэтажки — «хрущобы», что не удивительно, ибо наши зодчие 50-х годов были под большим влиянием идей гения архитектуры, совершавшего свойственные всем людям ошибки, только в ином масштабе...

Совсем другое впечатление оставляет центральный правительственный комплекс, здесь Корбюзье творит с великолепной пластической экспрессией.

Чандигарх — словно форпост двадцатого века вблизи хранилища вечности — Гималаев. Чем выше мы поднимаемся, тем чище и прозрачней становится воздух. К дороге подступает густой хвойный лес. Она повернула на восток, пошла вдоль реки Беас, когда мы остановились у ярко раскрашенного буддистского храма, поставленного у ворот Гималаев. Тут над нами совершают пудж — ставят точку между бровями, отмечая третий глаз,— это как бы пропуск в Гималаи... Дорога поворачивает на север, и въезжаем в долину Кулу.

Долина эта пользуется славой одного из самых благоприятных для жизни человека мест. Климат здесь мягкий — летом не слишком жарко, зимой лишь изредка выпадает снег. Основной язык хинди — но своя, сугубо местная его разновидность. До сорока процентов населения составляют беженцы из Тибета, эмигрировавшие из-за конфликтов с властями Китая. Среди них и далай-лама, постоянно живущий в Сринагаре с 50-х годов.

Долина протянулась узкой полосой с севера на юг, примерно на 70 — 80 километров вдоль одного из притоков Беаса, впадающего, в свою очередь, в Инд. Слева и справа долину обступают горы, достигающие 5 — 6 тысяч метров. В их отрогах теряются селения, недоступные цивилизации, и потому их жизнь до сих пор окружена завесой тайны. В 20 километрах от рериховского имения находится селение Манди, известное тем, что в его укладе сохраняются черты родовой демократии. Жители Манди и сейчас не признают никаких государственных институтов, сами решают все свои проблемы, имеют даже свою полицию. Говорят, что этнически они близки к грекам, и это мнение небезосновательно — здесь побывал Александр Македонский. Впрочем, трудно судить о достоверности подобных гипотез, но неоспорим тот факт, что в этой местности сохраняются очень древние традиции, которые не растворяются и не исчезают в более поздних веяниях, и иногда тонкими ниточками дотягиваются до нашего времени.

Мы совершили несколько восхождений на окрестные горы. Одно из них — на перевал Рахтанг-пасс. Здесь всегда много туристов, но истинное удовольствие получают немногие — лишь те, кто самостоятельно может подняться на такую отметку, с которой видно все полукольцо заснеженной горной цепи, опоясывающее долину с запада на восток. Лучшая точка для обзора — горы, находящиеся в непосредственной близости от рериховского имения.

Не знаю, было ли в этом нечто магическое или просто ожили давние впечатления, но когда мы совершали это восхождение, казалось, что мы узнаем пейзажи Рериха, словно бы и сама природа здесь была тронута его кистью, окрашена его видением художника.

Еще на высоте около трех тысяч метров встречаешь пастухов, пасущих коров и овец, и только выше лес заканчивается. Начинается каменистая земля, покрытая мхом и лишайниками. Некоторые из них имеют яркий желтый и желто-зеленый цвет, пятна которого в сочетании с красными коренными породами производят впечатление чего-то нереального, сюрреалистического. Постепенно, по мере подъема, из-за ближних хребтов вырисовываются дальние горные цепи. В ясном прозрачном воздухе их можно хорошо рассмотреть в бинокль. Серые скалы, присыпанные белейшим снегом, острыми зубцами поднимаются к небу. На северных склонах снега больше, он мягкой подушкой покрывает их почти полностью. Кое-где, в глубоких ущельях, видны замерзшие водопады, из-под хрустальных наслоений которых берут начало многочисленные ручейки, питающие Беас. Горные орлы парят далеко внизу, мы видим их на фоне селений, оставшихся в полутора тысячах метров под нами.