Вокруг Света 1992 № 01 (2616) - [41]

Мы вооружились фонариками, но они почти не пригодились. Ночь стояла ясная, лунная, и сбиться с пути было просто невозможно. Не пригодились и припасы — бутылки с водой, печенье. Зря мы с сынишкой по очереди тащили рюкзак. Вдоль тропы сооружены из грубо отесанных камней три — как бы это лучше выразиться? — буфета или кафетерия, где можно выпить чаю или кофе, или чего-нибудь прохладительного, купить печенье, конфеты, курево. Несмотря на весьма ранний час, продавцы были на месте. Когда до рассвета туристы-паломники поднимаются на гору Моисея — так зовут арабы Синайскую гору, у них самая торговля.

Мы не отказали себе в удовольствии отдохнуть на покрытых шерстяными половиками каменных скамьях, взбодриться чашечкой кофе по-турецки или утолить жажду стаканчиком чая с мятой. Закутанные в платки торговцы в причудливом свете газовых ламп казались пришельцами из других миров. Правда, образ этот тут же разрушался, как только они начинали дружелюбно расспрашивать нас, кто мы и откуда.

А потом — снова в путь. И опять освещала его нам луна, и опять было жарко и трудно дышать, а снизу, из ущелья, обдувал холодный ветер. Мне казалось, что когда-то давно я испытывал все эти ощущенья. Да, конечно! Такими запомнились мне ночные прогулки на лыжах в школьном зимнем лагере четверть века назад...

К последнему буфету подошли в половине пятого. «Тут уже близко! — бодро сказал торговец. — Полчаса — и вы на вершине!»

Но этот участок пути оказался самым сложным. Тропинка кончилась, и начались крутые, неровные ступени, выложенные когда-то монахами. Луну загородила скала, пришлось включить фонарики. Все чаще и чаще мы останавливались, чтобы перевести дыхание. И вот здесь, у самого финиша, нас стали нагонять те, кто в расчете на свои силы позволил себе поспать на полчаса больше, чем мы. Речь слышалась разноязыкая. К нашему удивлению, среди восходителей было немало людей пожилых, а то и стариков. Они тяжело дышали, но упорно двигались вперед.

Когда мы поднялись на вершину, солнце еще не взошло, и паломники, ночевавшие под ближней стеной часовни, только складывали свои спальные мешки. Народу набралось порядочно — думаю, не меньше сотни. К нашей радости, и тут было где выпить чаю, и торговцы, спрятавшие свои примусы в тихом месте, были явно горды тем, что организовали самое высокогорное кафе во всем Египте. Часы показывали половину шестого, над дальней горой на востоке только-только начинало светлеть. Мы спрятались от холодного ветра за часовней и, потягивая чай, стали вспоминать, почему стремятся люди хоть раз в жизни попасть в это место.

В книге «Исхода» с Синайской горой связана не одна страница. Если же коротко, то на ее вершине Господь вручил Моисею каменные скрижали веры. А еще всевышний изрек там свои знаменитые заповеди. «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле... Не убий. Не прелюбодействуй. Не укради. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» («Исход», 20, 12-17). Неужели заповедям этим без малого три тысячи лет? А как современно они звучат! Наверное, это и есть те самые нравственные ценности, что именуем мы сегодня общечеловеческими. На все времена, для всех народов.

Первые лучи солнца появились без четырех минут шесть. Они быстро разбегались по скалистым склонам, выхватывали из мрака неглубокие долины. И вот уже все дневное светило озолотило каменную часовню, заставило нашу разношерстную компанию прикрывать глаза рукой. Сначала группа темнокожих американцев, а вслед за ней и немцы затянули псалмы. Их мечта — встретить восход солнца на Синайской горе — сбылась. Вдоволь нафотографировав, мы тронулись в обратный путь, к монастырю, снимая с себя на ходу теплые вещи.

Екатерина из Александрии

В монастыре святой Екатерины мне довелось побывать несколько раз. Хотя расстояние от Каира до него и немаленькое, около 450 километров, до самых ворот монастыря проложена хорошая дорога, так что поездка туда на машине занимает не более шести часов. Правда, первые два раза мне не везло. Настоятель монастыря был в отъезде, а на монахов мое журналистское удостоверение не произвело ровным счетом никакого впечатления. Они наотрез отказались воспринимать меня иначе, как обычного туриста. А с этой публикой у монахов разговор короткий.

Туристы по всему миру одинаковы. Один норовит прорваться во внутренние закоулки монастыря, другой — оторвать веточку Неопалимой купины, третий — нацарапать свое имя на стене церкви. Доход же от туристов невелик. Посещение монастыря бесплатное, мелкие пожертвования не собираются. Кое-какую наличность приносят расположенные за стенами монастыря общежитие с койками в два яруса и удобствами на улице да сувенирный киоск. Чтобы визитеры не нарушали отшельнического покоя монахов, для них введен суровый режим. Посещение монастыря разрешено пять раз в неделю всего с 9 до 12 утра, да и то только дворика с Неопалимой купиной и передней части церкви.