Вокруг Света 1992 № 01 (2616) - [40]

Но сберечь его могут только сами ур-карахцы. И никто больше.

И так же любые другие языки.

...Поиски кельтов. Каких бы кельтов мы ни искали, мы ищем самих себя и свои заботы. И всегда их находим...

Потом я остался на занятия. Группа была маленькая — пенсионеры супруги Фишер, Джонс-журналист и Джонс-инженер. Преподавательница сразу включила меня в учебный процесс, и я вместе с Фишерами и Джонсами с аппетитом повторял фразы типа: «Мне нужно идти на работу».

Джонс-журналист собирался в командировку в Нюрнберг.

— А по-нашему? — спросила учительница.

— А Мхурнберг, — отвечал Джонс, изменив согласно грамматике начало слова, и все посмотрели на меня с сочувствием. Все-таки они все были уэльсцами.

Зато я проявил завидное умение, почти с ходу прочитав слово Llwyrymmwrthodwr. На нем уже споткнулись Джонс-инженер и миссис Фишер. Пока в нем барахтался Джонс-журналист, я прикинул план чтения и, когда меня вызвали, произнес на одном дыхании: «ХЬЛЮЕРЫМАДУЕР». Наверное, мне помог год, проведенный в молодости в Дагестане. (Слово это означает «совсем непьющий». Впоследствии знатоки кельтских народов удивлялись, что в уэльском языке вообще есть такое слово...)

Джонс-инженер предложил подбросить меня. Он, оказалось, отдал дочь в уэльскую школу, а теперь решил подзаняться сам: а то приходит дочка, рассказывает что-то смешное, а ты не понимаешь...

Он затормозил у паба.

— Попрощаться надо все-таки по-кельтски. Как вы насчет пинты пива? Надеюсь, вы не хьлюерымадуер?

Кардифф Лев Минц, наш спец корр.

Неопалимая купина

В церкви полутемно. Небольшие оконца под потолком почти не дают света. Ищу глазами электрические лампочки — и не нахожу их. В массивные бронзовые люстры вставлены свечи. Но люстры зажигают только по праздникам. А сегодня — обычная служба. Язычки пламени в лампадах отражаются в ликах святых на ближайших иконах. Их великое множество на крашеных, без фресок, стенах. Дьяк с острой бородкой монотонно читает Священное писание. Старенький батюшка взмахивает кадилом. Кроме них, в церкви всего четверо монахов. Больше никого. Идет служба. Как сто и даже тысячу лет назад. Церкви, где мы находимся, — четырнадцать веков. Столько, сколько и самому православному монастырю святой Екатерины, укрывшемуся от посторонних в безжизненных скалистых горах южной части Синайского полуострова, там, где, по преданию, происходили описанные еще в Ветхом завете события.

Куст на постаменте

После службы один из монахов ведет нас за собой вдоль левой стены церкви. Нешироким коридором минуем алтарь и входим в маленькую комнату. Монах разувается. «Помните, что сказал Господь Моисею?» — спрашивает он. Мы киваем, ибо перед поездкой в монастырь основательно проштудировали библейскую книгу «Исхода». «Сейчас мы ступим на святую землю — в часовню Неопалимой купины», — поясняет монах. Мы тоже снимаем обувь и ныряем за ним в узкую дверь.

Тесная часовня, не имеющая выхода на улицу, — самая древняя постройка монастыря… Она на два века старше церкви. Карманным фонариком монах освещает алтарь. «Там, под ним, — корни Неопалимой купины». Мы уже знаем: сама она растет снаружи.

Пышный куст ярко зеленеет на фоне бурого камня. Чтобы рассмотреть его, надо задрать голову. От земли куст отделяют добрые два метра — то ли клумба, то ли постамент. Надпись на табличке, выполненная по-арабски, просит посетителей не обрывать ветви. Напоминание нелишнее, если учесть, что ежегодно монастырь посещают десятки тысяч паломников и туристов со всего света. И все они стремятся лицезреть Неопалимую купину. Поскольку скорее всего основная часть читателей, как и я сам, воспитаны в традициях атеизма, нелишне напомнить, чем дорого верующим это вполне обычное на первый взгляд растение.

...Моисей пас овец у Иофора, тестя своего. Однажды повел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Хориву. «И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает».

 

Моисей решил посмотреть поближе на такое чудо. «И воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я! И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» («Исход», 3,1-6).

Вот этот-то куст, в пламени которого Господь впервые явился Моисею, и зовется Неопалимой купиной. «А вы знаете, что второго такого куста нет на всем Синае? — спрашивает монах. — Более того, его не раз пытались посадить в других местах, и нигде он не приживался».

Спустя несколько месяцев Моисей снова вернулся к Неопалимой купине, но уже не один, а со своим народом, с евреями, коих повелел ему Господь вывести из плена египетского. И не просто вернулся, но и поднялся по зову на вершину соседней горы Синай.

По стопам Моисея

...Восхождение мы начали в половине третьего ночи. Рассудили так: лучше выйти пораньше, чтобы заблаговременно оказаться на вершине до восхода солнца. С нами были дети, и потому мы выбрали тропинку более пологую, зато подлиннее. Путь не близок: от монастыря, с высоты 1570 метров, нам предстояло подняться до уровня 2285 метров, преодолев для этого добрый десяток километров.