Вокруг Света 1991 № 10 (2613) - [59]

Чтобы перейти от языка жестов к более удобным формам общения, лукаянцев начали незамедлительно обучать испанскому. Сначала им показывали какую-то часть тела и называли ее по-испански до тех пор, пока лукаянцы, поняв, что от них требуется, в точности не повторяли произнесенное слово. Затем пришел черед таких понятий, как небо, солнце, море, ветер, дождь, земля, деревья. После этого — предметов обихода. Лукаянцы учились на удивление быстро и уже через несколько дней могли вести простой разговор. Научились повторять две молитвы и креститься. Все это делали они с готовностью и радостью, и Колон увидел в этом их стремление стать верными христианами.

Через день после отплытия с Сан-Сальвадора бросили якорь у другого островка, с такой же буйной растительностью и туземцами, как две капли воды похожими на ганаани. Колон еще более утвердился во мнении, что они достигли тысячи островов, которые, по сведениям Марко Поло, окаймляли восточное побережье материка. Остров он назвал Санта-Мария де ла Консепсьон.

Следуя далее на запад, каравеллы догнали обнаженного индейца, в одиночку плывшего в челне. Его подняли на борт вместе с суденышком, в котором нашли тыкву с водой и лепешку из маниоки. По нитке бус на шее индейца Колон догадался, что того послали на другие острова, чтобы предупредить о пришествии необычных людей. Поскольку индеец мог поспособствовать их доброму приему на еще не открытых островах, Колон увлек его в каюту, где угостил медом, хлебом, вином и щедро одарил красной шапочкой, бусами, колокольчиками. После этого челн спустили на воду и дозволили индейцу продолжать плавание.

И действительно, когда днем позже, пролежав ночь в дрейфе, они достигли нового острова, индейцы облепили их, наперебой предлагая фрукты, печеный картофель, лепешки из маниоки. На этом острове они заметили первые элементы примитивной цивилизации. Хотя все мужчины и большинство женщин ходили обнаженными, среди последних уже существовало понятие одежды, ибо некоторые носили фартуки, сотканные из хлопка. Жилища их напоминали шалаши, со стенами из ветвей и крышами из пальмовых листьев. Спали они на нитяных сетках, которые испанцы нашли весьма удобными и позволяющими экономить немало места, и в дальнейшем использовали для себя, сохранив индейское название — гамак. Здесь же они увидели первых животных — прирученных собак, кроликов, ящериц длиной до шести футов, которых индейцы называли игуанами. Мясо последних оказалось весьма приятным на вкус.

На этом острове, названном Колоном Фернандина, и на соседнем, которому он дал имя Изабелла, они провели несколько дней, наслаждаясь красотой здешней природы и не переставая удивляться плодородию земли. На каждом из островов, закрепляя владычество Испании, Колон установил по кресту.

Он собирал образцы местной растительности — травы и пряности, но золота не находил, за исключением украшений, которые охотно предлагали ему индейцы.

Лукаянцы уже настолько хорошо освоили испанский, что смогли ответить на вопрос, откуда берется этот желтый металл. Как выяснилось, его привозили с юга, с острова, называемого Куба, и другого, расположенного восточнее. Как понял Колон из разговора с лукаянцами, золото и пряности привозились оттуда. Возможно, толкование было слишком вольным, но Колон тем не менее решил, что Куба и есть желанный Сипангу, а потому направил каравеллы на юг.

Останавливаясь по пути у различных островов, каждый из которых казался им прекрасней предыдущего, 28 октября, через полмесяца после высадки на Сан-Сальвадоре, перед испанцами во всем великолепии предстала Куба с ее высокими горами, густыми лесами, побережьем, протянувшимся до горизонта с запада на восток.

Бросив якорь в устье полноводной реки, Колон объявил остров собственностью Испании и назвал его Хуаной, в честь принца Хуана, пажом которого служил теперь маленький Диего.

Красота и плодородие нового приобретения превзошли все их ожидания. И обитатели острова перешагнули стадию примитивной невинности, с которой испанцы встретились ранее, поскольку все они прикрывали тело подобием одежды. Поняли они, что кубинцам знакомо и чувство страха, так как при приближении незнакомцев все они убежали в леса, оставив свои хижины. Хижины эти строились посолиднев, чем шалаши на Фернандине. В них испанцы нашли грубо вырезанные статуэтки и маски, а также крючки, гарпуны, сети, сотканные из пальмовых нитей. Из этого испанцы вделали вывод, что питались туземцы главным образом рыбой.

На каждом шагу испанцев поджидали новые чудеса. Одни деревья цвели, на других наливались соком фрукты, у третьих ветви гнулись под тяжестью спелых плодов. Попугаи зеленые дятлы сидели среди густой листвы, колибри вились над цветами, а уж совсем поразила их стая розовых фламинго, пролетевших над головой.

Они плыли на запад вдоль побережья острова, длиною превосходящего Англию и лишь немного уступающего Англии и Шотландии, вместе взятых. Но не достигли западной оконечности острова, потому что Пинсон со слов двух лукаянцев, находящихся на борту «Пинты», понял, что перед ними — материк.