Вокруг Света 1991 № 03 (2606) - [2]
В трех комнатах — иней накрахмаленного вязания. Расшиты сочно полотенца, наволочки.
— Эта салфетка «медуза» называется...
Вот она, жизнь у воды. Отразилось.
— А вот на этой, видишь, чилим вышила. Водяной орех такой, который сейчас почему-то в Красную книгу внесли. Знаешь?
— Да. Древнее растение. Его плоды сохраняют всхожесть до полувека. Да сами видите, как покорили природу. Покупаться в море нельзя.
— Правда-правда. Мы, когда голодовали, насушим эти рогатые орехи на солнце, на мельничке помелем и лепешки напекем. Так спасались.
— Что от моих пирогов отказываетесь?
— Скоромные они, на сливочном масле. А сейчас пост... Вот, скажи, как получается? Два парня у нас церковь липованскую сожгли. Потом на мотоцикле ехали и на мосту обаразбились. Насмерть. Что думаешь? Сегодня опять люди по домам ходили, деньги на новую церковь собирали. Даю-ут. С радостью, сколь могут... Ты погоди, винца пойду принесу. На день рождения хранила. Я ведь никого в гости не зову. Сами придут. Полный дом наберется. Дружно живем. Вечером сестра зайдет, расспросишь ее о липованах...
Сергей, мой ночной провожатый, обещал показать Вилково.
— Дай мотор, — попросил он соседа, — надо человека на острова свозить...
«Ветерок» в чужих руках долго не заводился. Мы усердно толкались шестами, погружая их сквозь ряску. На воде колыхались мохнатые сережки ив, лепестки сброшенного цвета яблонь, абрикосов, айвы. Над головой — глянцевая листва. Ил прихватывал шест, и казалось, что со дна поднимались чернила.
— Совсем ерики не чистят. Никому не надо стало, — ворчит Сергей.
— А сами что?
— И то правда...
Берега закреплены по-авральному: чем привелось. Напихан ломаный шифер, ржавое железо, спинки отслуживших свое кроватей. Неряшливо. Не замечают, что ли? Привыкли? Конечно, летом скроют неприглядную картину трава и зелень ив, отвлекут внимание розы, «обжоры». Запах болотной тины перебьет клубничный аромат. И все-таки...
— Настоящую Венецию держат российские лиственницы. А для своей не хватило? — начал было я.
— Да у нас куб елового кругляка знаешь почем? И только дай, — вспыхнул Сергей.
Он резко дернул шнур — и, чудо, мотор ожил. А впереди низкий мостик. Я уж приготовился пасть на дно катера, но вышел из калитки добрый человек, дернул за веревочку и поднял среднюю часть разводного мостика. За нами проплыл школьник на байдарке и следом фирменная, вилковская лодка.
Местная судоверфь расположена у Белгородского канала, куда и держим путь. Считается, что такие обтекаемые и крутоносые, остойчивые на любой волне и быстроходные лодки, на которых можно перевозить грузы весом в две-три тонны, начали строить первопоселенцы — запорожские казаки. После подавления булавинского восстания 1707 — 1709 годов участники его — донские казаки под предводительством Игната Некрасова — скрывались в дельте. Их рыбацкое поселение именовалось Липовенским и было нанесено на русские географические карты 1775 года...
Мы пришвартовались к причалу № 50, он был свободен. Вообще-то, как сообщил Сергей, к нему приписано 1500 моторных и весельных лодок. Впечатляет.
— Ты за пропуском? — спрашиваю Сергея.
— Не, сейчас стало проще. В Килии всю колючую проволоку уже поснимали. Это раньше было — на все разрешение. А у погранцов — то туман, то стрельбище, то «за просто так» не выпущают. Для страховки или личного спокойствия фасон держат. Люди побросали из-за них сады на островах, кинулись обрабатывать землю вдоль каналов, куда можно пройти без позволения. Еще увидишь, как обживают. Руки по работе чешутся.
Названия островов говорят за себя: Стамбульский — южнее, Очаковский — севернее, а Курильские — самые дальние от Вилкова. Другие увековечили память о поселенцах: Теушев, Демьянов Кут, Анкундинов. Дельта Дуная сравнительно молода, ей лет 150 — 200. Миллионы тонн наносов несут воды Дуная (это самая мутная река в мире), и острова нарастают, развиваются, выдвигаются дальше в море. Эту подвижную дельту изучают и охраняют работники заповедника «Дунайские плавни». Роль буферной зоны отведена заказникам «Вилковские пески», «Соленый Кут» и ботаническому заказнику «Лески». Но заповедник все-таки живет больше на бумаге.
Слушаю рассказ Сергея о заповеднике, а вспоминаю разговор с Александрой Артемьевной: «...На острове, он Средний назывался, люди хорошо жили, — рассказывала она. — Церковка стояла. Кому мешала? Какие сады были! Здесь землю илом раз удобришь и десять лет урожай собирай. Все свое... Пришли матросы. Церковь сожгли, иконы порубили. Сестру мою, шибко верующей была, от того парализовало...»
— Почему старообрядцев липованами прозвали? — спрашиваю ее.
— Говорят, под липами скрывались, деревья любили...
Но это не так. В книге А. Рыковцева «Вилково» я прочитал: «...Бегством в эти камышовые дебри первожители Вилкова хотели спастись от всяческих преследований. Казаки этой группы (Игната Некрасова. — В. С.) были последователями одного из старообрядческих течений, основатель которого стрелец Фотий Васильев принял в монашестве имя Филиппа. Его последователи отказывались молиться за царя, отвергали церковный брак и другие ритуалы официальной православной религии. «Филипп» по-украински «Пилип». И филипповцев стали называть пилипонами. Время исказило это слово, и оно стало звучать как «липоване».
Это один из самых захватывающих романов в мировой приключенческой литературе. Прототипом благородного флибустьера Блада послужил реальный персонаж — англичанин Генри Морган, некогда раб и пират, ставший вице-губернатором Ямайки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как и в предыдущих книгах, герой сохраняет благородство и обаяние, а приключения его отличаются свежестью и изобретательностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Хроника капитана Блада» — это великолепное продолжение приключенческого исторического романа «Одиссея капитана Блада», в котором повествуется о «расцвете» пиратства на Карибском море во второй половине XVII века. После долгих путешествий Питер Блад, отважный пират-джентльмен, капитан корабля вольных морских разбойников, сражавшийся за справедливость на просторах Карибского моря, искатель приключений, не знающий, что такое трусость, вернулся к своей профессии врача. Но его тихое существование продлилось недолго.
Бакалавр медицины Питер Блад, обвиненный в государственной измене — за то, что, верный клятве Гиппократа, оказал помощь раненому мятежнику, — приговорен к каторжным работам в южных колониях Великобритании. Спустя полгода, совершив дерзкий побег с острова Барбадос на захваченном испанском галеоне, он начинает новую, полную приключений и опасностей жизнь капитана пиратского корабля и вскоре становится легендой берегового братства и грозой Карибского моря. Благородный разбойник, волей судьбы оказавшийся вне закона, но не утративший понятий о добре, чести и справедливости, — таков главный герой увлекательной корсарской одиссеи, поведанной английским писателем Рафаэлем Сабатини.
Это книга о чешской истории (особенно недавней), о чешских мифах и легендах, о темных страницах прошлого страны, о чешских комплексах и событиях, о которых сегодня говорят там довольно неохотно. А кроме того, это книга замечательного человека, обладающего огромным знанием, написана с с типично чешским чувством юмора. Одновременно можно ездить по Чехии, держа ее на коленях, потому что книга соответствует почти всем требования типичного гида. Многие факты для нашего читателя (русскоязычного), думаю малоизвестны и весьма интересны.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.