Вокруг Света 1990 № 12 (2603) - [11]

— Мы с мужем мечтаем,— сказала на прощанье Кэй,— осуществить экспедицию по тем местам вашего Севера, где «самоеды» когда-то жили...

— Скайпорт! Скайпорт! Доложите обстановку!

Радист подвинул к себе микрофон и ответил центральному посту:

— Скайпорт на связи. У нас очень плохая погода, сильный ветер, начинается пурга. Несколько гонщиков затерялись на трассе. Для подстраховки высылаем снегоходы. Как поняли? Прием!

Непогода загнала всех, даже контролеров, в теплый домик Скайпорта. Все глядят в широкие окна в надежде заметить приближающихся гонщиков. Лидеры — Сьюзен Батчер, Верн Холтер и Ди Ди Джонроу — успели проскочить Скайпорт до начала пурги. Но сколько упряжек идет за ними... На территории Скайпорта трепещут на ветру зачехленные крохотные частные самолеты. Сегодня здесь все службы заняты обеспечением марафона.

Первым, кто вынырнул из пурги, был Джон Паттен. Он появился заснеженный, как сказочный герой. Но сначала мы слышали только его команды собакам, затем из тумана вынырнула первая его пара, затем вторая, третья и так по очереди все, только потом показался, стоя сзади на полозьях нарты, сам Джон. Одной ногой он отталкивался от снега, помогая собакам.

Афанасия не было долго. Радисты сообщили, что у русского неполадки с полозом нарт. Он показался только часа через три, живой и невредимый.

В Скайпорте Афанасий задержался.

...Длительные маршруты изнурительны. Конечно, на чек-пойнтах можно отдыхать сколько хочешь, но чем больше отдыхаешь, тем меньше едешь. Больше едешь — изнуряешь себя и собак. Необходимо находить баланс между ездой и отдыхом. Для этого надо знать свои возможности и возможности своей упряжки, которую загонять не разрешает железное правило марафона Бергриз — «комфорт собаке, а не гонщику» — и строгие судьи, и ветеринарные врачи на дистанции. За плохое отношение к собакам можно потерять очки и даже быть снятым с соревнования. За лучшее состояние упряжки на финише дается дополнительный приз.

Во время марафона гонщик спит не более двух-трех часов в сутки. Собаки, пожалуй, в два раза больше: и на дистанции гонщик дает им остановки для отдыха через каждые 20—30 миль. Сам он в эти минуты готовит им еду, питье, чинит упряжь, переодевается, если этого требует погода. Поэтому, чтобы участники марафона в погоне за солидными призами не изнуряли себя и собак, есть в правилах Бергриза еще одно: по своему выбору в одном из чек-пойнтов гонщик обязан взять для отдыха 12 часов.

Афанасий почувствовал, что от груза накопившейся усталости он должен избавиться именно в Скайпорте, и сообщил об этом судьям. Вскоре микроавтобус увез его в домик Джона Паттена, который находился неподалеку от Скайпорта, в пятнадцати минутах езды, не более. Я подъехал туда чуть позже.

Участники марафона спали. Кто на диване, кто прямо на полу, не раздеваясь. Афанасия положили на матрац из водонепроницаемой ткани, в который по специальному шлангу из системы отопления поступала теплая вода. Такая постель мягко обволакивает тело и начинает укачивать, если пошевелишься; КПД сна на ней очень высок. «Век живи, век учись!» — подумал я, глядя на спящего, чуть покачивающегося на водяном матраце Афанасия.

На берегу озера Верхнего стоит небольшой живописный поселок Грэнд Портидж. Здесь, на территории резервации североамериканских индейцев оджибвей,— середина пути марафона Бергриз. Поворотный чек-пойнт встретил уже первую десятку гонщиков среди них и Афанасий, держится молодцом. Он по-прежнему помнит советы тренера Тима Макьюина и своего помощника, индейца Кёртиса. Но его собаки заметно стали сдавать. Тогда Афанасий еще не знал, что ждет его на обратном пути...

На пятые сутки марафона в его упряжке из пятнадцати собак осталось только шесть, да и те время от времени отказывались тянуть нарты. Пита и Фогле, на которых он больше всего рассчитывал, все чаще и чаще приходилось сажать для отдыха в нарты. «Если сойдет с дистанции еще хоть одна собака,— думал Афанасий,— то, даже доберись я до финиша, результат не будет засчитан». По условиям марафона нельзя финишировать меньше чем на шести собаках.

Афанасий остановился, чтобы подкормить собак. Но те отказались и есть и пить. Отворачивались даже от нарезанных кусочков мяса...

Мимо пролетел гонщик из Северной Дакоты Брэд Пожарнски. Вид у него был изможденный, но в упряжке — девять собак...

«Надо что-то делать»,— решил Афанасий. Он вспомнил совет Джона Паттена — не доводить организм собак до обезвоживания.

Снег кругом был грязный, и потому Афанасий достал чистый колотый лед, который ему вместе с апельсиновым соком положил в пакет его помощник. Собаки безучастно лежали на снегу и даже не шевелили хвостами: не было сил. Афанасий стал разжимать им по очереди пасти и класть туда кусочки льда. А затем, нажимая на пасть со всей силой, колол собачьими зубами лед так, как колют щипцами орехи. Постепенно он скормил весь лед.

Минут через двадцать Афанасий заметил, что собаки немного оживились. Он дал им по нескольку кусочков мяса, и они с удовольствием его съели. Еще через несколько минут в глазах у собак появился блеск, и они снова завиляли хвостами. Наконец Корке, вожак упряжки, первым встал со снега. Это был сигнал — можно трогать дальше...