Вокруг Света 1990 № 12 (2603) - [10]

Вероятно, сейчас он мысленно гадал, на каком участке марафона Сьюзен Батчер сделает рывок, чтобы уйти от него и Ди Ди далеко вперед. И пытался представить, в чем причина ее успеха. С виду щуплая, невысокого роста, кажется, откуда силы взять. И собаки ее с виду тоже какие-то щуплые, небольшие, но как бегут, как слушаются... Управлять упряжкой из двадцати собак на круто виляющей лесной трассе — большое искусство, сложное даже для мужчин. А тут женщина... с косичками... не дает продыху здоровенному мужику. Это немного раздражало Верна, и он решил не уступать ей лидерства.

После чек-пойнта Финленд из марафона стали выбывать первые гонщики. Сначала выбыла Джеми Нельсон. Она упала на трассе, и собаки проволокли ее, не останавливаясь, несколько миль. В таких случаях болельщики всегда сочувствуют спортсмену: побился, сошел с трассы, плакала его тысяча долларов — вступительный взнос, который вносит гонщик за участие в марафоне Бергриз. Ну и крушение надежд на большой выигрыш тоже чего-то стоит. А знатоки марафона прочили победу именно Джеми Нельсон, во всяком случае, в первой тройке. И позже на заключительном банкете Сьюзен Батчер скажет: «Я очень сожалею, что такая неприятность случилась с Джеми и мне не довелось с нею посостязаться».

Вслед за Джеми по разным причинам отказались от борьбы еще несколько гонщиков: у кого не выдержали собаки, кто не выдержал сам. Были случаи, когда гонщик падал, не мог удержаться за нарты и остановить убегающих разгоряченных собак. Хаски азартны, всегда настроены на победу и не любят останавливаться, пока у них есть силы.

Я заметил, что Афанасий, глядя на выбывающих одного за другим гонщиков, весь как-то подобрался, посерьезнел.

Все участники марафона Бергриз соревнуются только на собаках породы хаски. Гонщики любят эту короткошерстную длинноногую и выносливую собаку. А ведь мало кто знает, что родина ее — Россия, российский Север. «Сибирский хаски» — так зарегистрирована чукотская ездовая собака в каталогах Аляски. Собак этой породы вывозили с Чукотки и в давние времена, и в начале нашего века американские предприниматели, полярные экспедиции. Постепенно чистокровные ездовые лайки исчезли с нашего Севера. Кое-где остались помесные собаки, но продуманной селекцией породы до последнего времени никто не занимался. О причинах этого, думаю, можно не говорить, они известны и лежат в пренебрежении к интересам коренных народов нашего Севера.

Сложилась парадоксальная ситуация: из Америки хаски распространились по всему свету — там, где увлекаются ездой на собаках. Во многих уголках земли — на Аляске, в Скандинавии, в странах альпийского региона — существуют сотни питомников по выращиванию чистокровных хаски и других пород ездовых собак. Но нет пока ни одного подобного питомника у нас — в стране, где зимой две трети территории покрыто снегом и где есть районы, в которых снег держится по восемь-десять месяцев в году. Как многое предстоит сделать, чтобы вернуть нашему Северу чукотскую ездовую собаку...

Однажды в упряжке Джорджа Бейли, гонщика из штата Висконсин, я заметил особенно стройную собаку, похожую на хаски, но все же отличающуюся от нее. Я спросил его, откуда такая красавица? И Джордж рассказал, что это — потомок анадырских собак, привезенных когда-то в Америку. По три раза в год я бываю в Анадыре на Чукотке и ни разу не слыхал об анадырских собаках. Было обидно, что историю своего края мы узнаем в чужой стране. И еще более обидно было за то, что наши каюры уже никогда не увидят эту собаку в своих упряжках.

Была у меня мечта найти в Америке еще одну собаку нашего Севера — ненецкую лайку из породы «самоед». Когда-то она помогала человеку управлять стадом оленей и охотиться, «Самоедская» лайка, как ее еще называют, всегда получает призы на международных выставках: дружелюбная, преданная человеку собака. И очень красивая. Мех у нее густой, пушистый, легкий — не случайно она знала даже арены цирков. У нас в стране ее можно найти только у ценителей собак, но на нашем европейском Севере, откуда она пошла,— уже никогда.

Несколько раз просил я Джона Паттена и его друзей помочь мне разыскать этих собак, чтобы снять их. И однажды, еще до начала старта марафона Бергриз в Дулуте, в мой номер в отеле «Радисон» позвонила Кэй Бейли из штата Висконсин, жена гонщика Джорджа Бейли. Кэй рассказала, что ей стало известно о моих поисках и она готова привезти в Дулут целую упряжку «самоедов». Я не верил своим ушам: не одного, а целую упряжку! Мы договорились о встрече, и действительно, через пару дней под моими окнами возле «Радисона» стоял автокар, загруженный клетками с собаками, а сверху, на клетках, были закреплены нарты. За рулем сидела сама Кэй Бейли, рядом с нею ее подруга Бритта. Она согласилась помогать Кэй на съемках.

День выдался солнечный. Мы выбрали с Кэй место на окраине Дулута, в лесном парке, и Кэй запрягла в нарты десять своих собак.

Я стал снимать, не жалея пленки. На белых, абсолютно белых «самоедах» Кэй словно плыла в нартах... Я снял много проездов, потом подсел к ней и снял собак и Кэй с нарт. Кэй рассказала мне, как «самоедская» лайка попала в Америку. И опять мне было больно слышать, что эту породу, ее чистоту в девяти поколениях сохранили в Америке, а не в России, на ее родине. Еще Кэй заметила, что у них в штате Висконсин есть клуб «Самоед-дог» и что у нее в упряжке много призеров, а один самец — чемпион Америки.