Вокруг Света 1989 № 08 (2587) - [11]

Оставив позади состав, наша машина пошла вдоль плотной стены зелени, на фоне которой кое-где виднелись небольшие деревянные домики. Они напоминали наши рубленые избы, только пониже и без окон. Бревнышки были тоненькие, не бревнышки даже, а жердочки, но лежали плотно одна над другой, зажатые с боков кольями, вогнанными в землю. Крыши и:) пальмовых листьев или тростника по форме точно повторяли крыши украинских хаток. Такие дома встречаются только лишь в прибрежной зоне, где за год выпадает большое количество осадков. Ни один материал, кроме дерева, не выдерживает ливневых тропических дождей. По мере продвижения в глубь континента климат становится засушливей, и деревянные конструкции уступают место глиняным — они дешевле и проще в изготовлении. Например, в Абомее дома целиком сложены из глиняных необожженных кирпичей. Встречаются домики переходного типа: на деревянной основе, но обмазаны глиной. Абомейские красные глиняные дома постоянно приходится подновлять, так как ежегодно дожди частично размывают их.

Слушая объяснения Проспера, я подумал о трудолюбии бенинцев и вообще африканцев, о том, как они приспосабливаются к климатическим условиям и при этом строят жилища очень рационально, с наименьшими затратами. Так же относятся и к приготовлению пищи. Взять, хотя бы, рецепт фуры. «Вода, в которой моют зерно, называется «цари». Ее дают лошади или другому животному. (Ничто не должно пропасть и не должно быть отходов!) После мытья зерно называют «суфре». Его перекладывают в калебасу, пока оно не намокнет, затем высыпают в ступку и толкут».

Чем дальше мы уезжали от города, тем чаще попадались нам базарные площади близ дороги. Но площади эти были немноголюдны, на них не было торговой суеты, пестроты красок, которые создают неповторимый колорит африканского базара. Не было на них и молодых парней со связками электронных часов и калькуляторов, возле которых непременно толкутся, если таковые есть в городе, советские туристы. Вкопанные в землю прилавки. Кое-где навесы. На прилавках мешки с кукурузой, совсем непривлекательного иида клубни ямса и маниока, ананасы и мелкие бананы.

Это были пункты натурального обмена. Каждый приходил сюда, чтобы обменять то, что принес, на необходимый ему продукт. Отсутствие постоянного рынка сбыта, невозможность продавать товары в городе и отсутствие работы по найму привели к тому, что у людей деньги перевелись, как, впрочем, не было их и в помине многие века назад.

— Они, может быть, и не нужны, — подсказал Сергей. — Ямс здесь меняют на кукурузу, кукурузу на ямс или курицу — прожить можно. Живут же люди и в худших условиях.

— Мы приехали, сообщил Проспер, подсказывая Сергею, что нужно повернуть направо у большого стенда.

Надпись на двух языках, французском и английском, возвещала: «Проект Сонгай борьба за лучшее будущее».

Из-за утренней задержки с машиной мы опоздали. Администрация разбрелась по своим делам. Мы устроились на открытой террасе «Мэзон ронд» — круглого дома, который выполнял одновременно две функции: был штабом борьбы за лучшее будущее и столовой, и стали ждать. Проспер тут же поинтересовался насчет «Бенинского» и радостно нам подмигнул, когда молодой человек принес на подносе запотевшие бутылки. Пиво было ледяным. Буквально через несколько минут наш стол оказался залитым водой — бутылки отчаянно «потели», и сконденсировавшаяся влага ручьями стекала по зеленому стеклу.

Ожидать пришлось не слишком долго. На террасе появилась миловидная светлокожая девушка.

Блондин Лебуржуа, заместитель директора, представилась она.— Приехали посмотреть на нашу жизнь?

В прохладном кабинете на стенах висели плакаты, схемы, таблицы, на столе лежали бумаги, рядом стоял компьютер. Непривычно было видеть это достижение прогресса в бенин ской глубинке. Не у всякого председателя нашего колхоза-миллионера встретишь такое. Серьезно взялись за переустройство африканской деревни!

— Доминиканского священника нигерийского происхождения и нынешнего директора Сонгая, Нзамужо, долгое время беспокоили экономические проблемы Африки, особенно обеспечение ее населения продовольствием, — начала свой рассказ Блондин. — В 1982 году он разработал систему ведения хозяйства, которая, на его взгляд, была наиболее приспособлена к западноафриканским агроклиматическим условиям и традициям населения. По его подсчетам, она должна как-то решить продовольственную проблему. В 1985 году он приступил к осуществлению задуманного на этом самом месте.

Немаловажную роль, по мнению Нзамужо, играет рост самосознания африканцев, они сами начинают понимать, что способны решать свою судьбу. Многие африканские государства создавались по договоренности между колонизаторами безо всякого учета этнических границ и экономических связей между племенами и народами. Скажем, и название нашего проекта — Сонгай — во многом глубоко символично. Единое одноименное африканское государство существовало до прихода арабов и европейцев на том месте, где сейчас находятся современные Мали, Нигер, Нигерия, Сенегал, Гамбия. Назвав проект «Сонгай», мы хотим показать интернациональный характер задач, решаемых здесь.