Вокруг Света 1988 № 06 (2573) - [34]

С. Милин

Дождь в Тривандраме

Наша группа ездила по Южной Индии в соответствии с молодежной программой советско-индийского фестиваля. Половину группы составляли артисты. Вторую — комсомольцы из разных уголков Союза, которые вели дискуссии с индийской молодежью. Большая часть нашего пути пришлась на штат Керала, где у власти находится коалиция коммунистов и социалистов.

В холле гостиницы беседовали два человека, и голоса их доносились через широкий лестничный колодец до нашего второго этажа. Слова были неразборчивы, но один голос звучал поглуше, а второй — позвончее и моложе. Глухой голос смолк, и до меня долетела фраза, произнесенная молодым:

— О, йес, мистер доктор Ашока Митра, сэр!

У стойки беседовали двое: портье и немолодой мужчина в белой куртке со стоячим воротником. При виде меня они замолчали, портье принял ключи и вежливо спросил:

— Впервые в Тривандраме, сэр? Как вам нравится Индия?

— Впервые. Очень нравится.

— Вам очень повезло. Сейчас не жарко, сухо. Можно многое увидеть. Вызвать вам такси?

— Спасибо, я хотел бы пройтись пешком.

— Сколько у вас времени? Три часа? Тривандрам — большой город, и потом для вас все-таки жарко. Сходите на базар. Это недалеко отсюда. Керала, сэр, вечно зеленый штат. Здесь вы увидите такое, чего не увидите нигде. В Тамилнаду этого нет. Например,— он произнес какое-то слово на языке малаялам,— как же это будет по-английски, мистер доктор Ашока Митра, сэр?

— Никак, наверное,— отвечал доктор Ашока Митра,— никак. В Англии нет таких фруктов. У англичан вообще много слов из нашего языка. Например, «карри», «сари», «поппадум». А как по-вашему «карри»?

— Карри,— отвечал я.— У нас тоже нет такого слова.

— Ну вот видите,— довольно улыбнулся портье.— Не знаю, как вам объяснить. Очень вкусно. Только надо привыкнуть. Я напишу вам на бумажке по-нашему. А на базаре попросите кого-нибудь грамотного прочитать.

И он быстро вывел на фирменном бланке несколько затейливых букв — прямых и круглых.

— Попросите кого-нибудь, вам прочитают. Только не покупайте старинных статуэток — они все из алюминия.

Собеседники вернулись к прерванной беседе. Портье вновь воскликнул с почтительным восторгом:

— О, йес, мистер доктор Ашока Митра, сэр! Естественно!

Улица писцов

Базар и вправду оказался интересным, хотя толчея там отчаянная. Индийская толпа, правда, очень дружелюбна. Как ни была бы она густа, все ухитряются как-то не задевать друг друга, а если видят, что вы спешите, посторонятся и при этом улыбнутся. Также не сталкиваются тележки, моторикши (мотороллеры с сиденьем на двоих-троих и брезентовым навесом), велорикши, автомобили и телеги, запряженные быками. Два таких ориентира, как базар и гостиница «Люсия», позволяли не заблудиться.

Привлеченный тенью, я свернул за угол и из базарной суеты попал в тишину узкой недлинной улицы.

Тишина была, конечно, относительной. И здесь шли вереницей невысокие тонкие люди в светлых юбках, проносились моторикши, уворачиваясь от столкновения в последний миг, но после оглушительного гвалта базара все это действительно казалось тихим и спокойным. Людей и моторикш было гораздо меньше, а грузовиков не было совсем. Тротуар был почти весь покрыт тенью, и что-то показалось мне необычным в этой улице. Присмотревшись, я понял: на улице было мало лавок.

Здесь под навесами сидели интеллигентного вида мужчины средних лет в европейского покроя рубашках и брюках, иногда, правда, босые. Перед ними на столиках стояли пишущие машинки.

Это была словно какая-то выставка оргтехники. Громоздкие с облупившимся черным лаком агрегаты, ввезенные в Индию на заре нашего века, совершенно плоские и очень современные машинки, а также аппараты, напоминающие нашу «Москву». К некоторым из открытых дверей домов тянулись провода.

Рядом со столиками стояли стулья и лежали на земле циновки — на вкус клиента, как я скоро убедился. Часть писцов-машинистов отдыхала, но все время кто-нибудь появлялся и, осмотрев внимательно весь ряд, присаживался к приглянувшемуся специалисту. Чаще всего клиентом был прожаренный солнцем крестьянин в выгоревшей юбке. Он опускался на циновку, скрестив перед собой черные голые ноги. Писец участливо наклонялся к нему, и клиент начинал излагать свое дело на языке малаялам. В Керале язык малаялам пользуется правами официального. Надписи и вывески в штате — на этом языке, но и — это обязательно — на английском. Иногда — только по-английски. Торговое предприятие без английской вывески выглядит несолидно, объяснили мне знакомые индийцы. Кроме того, люди из других штатов ничего не поняли бы без английского.

Клиент продолжал свой рассказ, специалист время от времени деловито перебивал его короткими вопросами и, получив ответ, закрывал глаза и устало кивал. Спросив о чем-то в последний раз, окончательно кивнул и вставил в машинку лист отличной бумаги. Посидел краткое время неподвижно и сосредоточенно, как поэт, уже сложивший строфу, но пока не нашедший первое слово, потом удовлетворенно тряхнул головой, и пальцы его, вдохновенно взлетев над клавиатурой, издали пулеметную очередь, краткую и уверенную: «Dear Sir!»