Вокруг Света 1987 № 11 (2566) - [40]

В. Лебедев Ленинград

Белый парус Памира

Ранним летним утром на попутной машине я проехал перевал Кызыл-Арт Заалайского хребта и оказался в высокогорной пустыне — долине реки Маркансу. Это уже Памир!

Вскоре впереди показалось озеро Каракуль, расположенное на высоте более 3900 метров. Изучение бабочек — мое давнее увлечение, можно сказать, вторая профессия.

Обычно на Восточном Памире энтомологи «привязываются» к Ошско-Хорогскому тракту, останавливаются у дорожных мастеров или в редких кишлаках. Удаляться от тракта высоко в горы опасно: и ночи морозные, и бездорожье, и селений нет. Поэтому энтомологи уходят «на охоту», прибиваясь к какой-либо экспедиции. Мне нужно было попасть в горный массив Мынхаджир, на левый берег реки Оксу. Туда обещали меня доставить геологи из Мургаба.

И вот я на месте. Утром следующего дня я уже поднялся по восточному склону на гребень отрога и оказался в седловине, примыкающей к мощной скальной короне массива. Немногочисленные бабочки, летавшие над крутыми осыпями с редкими растениями, были мне известны, и я уже подумывал о полной бесполезности моего пребывания на Мынхаджире. И вдруг неизвестно откуда передо мной возникла громадная белая бабочка с большими красными пятнами на крыльях. Встреча с ней произошла так неожиданно, что мой запоздалый взмах сачком, естественно, оказался напрасным. Трудно передать охватившее меня отчаяние. Я сразу понял, что упущенная бабочка, по крайней мере, для Восточного Памира ученым неизвестна, а возможно, и вообще не описана ранее. Теперь я и думать не хотел о том, чтобы уезжать с Мынхаджира. Пусть я пробуду здесь все три недели, оставшиеся от отпуска, но хоть один экземпляр таинственной бабочки поймать обязан.

Я шел медленно, внимательно осматривая все вокруг. О времени совершенно забыл. И вновь неизвестная мне бабочка возникла передо мной совершенно неожиданно. Правда, теперь я не растерялся — сачок тут же накрыл таинственное создание. Осторожно извлекаю пленницу из ловушки и пинцетом разнимаю сложенные крылья. На нижних, темных по краю — большие красные пятна, под которыми вытягиваются дугой сияющие синие «глазки». Верхние крылья — белоснежные, с четким узором из черных и прозрачных полос.

Эта удивительная бабочка стала моим первым и единственным трофеем. В оставшиеся дни я не только не поймал, но даже и не видел больше ни одной...

В Москве многие энтомологи назвали мою находку самой прекрасной бабочкой Средней Азии. Она описана мною вместе с Ю. Ю. Щеткиным как новый подвид парнассиуса чарльтониус и до настоящего времени остается единственным экземпляром, найденным на Восточном Памире, и самым северным представителем чарльтониусов группы деккерти, наиболее древней, отличающейся крупными размерами и интенсивной окраской. Я назвал бабочку «анюта» в память о моей матери. Бабочки этого рода входят в семейство парусников, вот почему свою я частенько ласково называю белым парусом Памира.

Л. Каабак, доктор химических наук

Фото автор Мынхаджир — Москва

Хэммонд Иннес. Большие следы

Продолжение. Начало в № 8, 9, 10.

Я уже задремал, когда прибыл патруль. Каранджа вышел на дорогу и что-то крикнул солдатам, потом направился к грузовику, где стоял в ожидании капрал. Они переговорили.

— Залезайте,— сказал нам Каранджа.— Когда найдем «лендровер», я поговорю с капралом о транспорте.

Мы сунули аппаратуру в кузов и влезли сами. Солдаты подвинулись, освобождая нам место.

— Похоже, что Кэрби-Смит — наша единственная надежда,— задумчиво пробормотал Эйб.

Мили через три мы обогнули скалу и буквально врезались в баррикаду из колючих деревьев, преграждавшую путь. Это было идеальное место для засады. Под диким фиговым деревом мы нашли старое кострище и рядом с ним — останки туши дик-дика.

Стало прохладнее, и, когда развели костер, солдаты подобрели. В пустой бак «лендровера» залили бензин. За едой Каранджа переговорил с капралом, стараясь добиться разрешения ехать в Барагои на вездеходе. Не знаю, что тут сыграло главную роль — то ли необходимость быстрее передать радиограмму о передвижениях ван Делдена, то ли наш армейский пропуск. Так или иначе, в начале девятого мы сели в машину и отправились по проселку в обратную сторону.

— Скоро мы приедем на обзорную площадку,— сказал Каранджа.— Может, там остановимся.

...Военный пост представлял собой несколько палаток на краю посадочной площадки к востоку от Барагои. Пока капрал и Каранджа давали объяснения, Эйб кивнул в том направлении, где чернела буквой V долина Хорра.

— Интересно, сумел он проехать ущельем?

Мы стояли на пороге страны, которую ван Делден знал лучше, чем кто-либо другой.

Кэрби-Смит приехал утром на открытом «лендровере» с откинутыми ветровыми стеклами. В машине сидели два человека в пылезащитных очках. Возле «цессны» Кэрби-Смит остановился перемолвиться словечком с пилотом, который возился с мотором, потом подъехал к палатке командира. Каранджа ждал его там, и, когда они исчезли, я вновь принялся за отчет об экспедиции Телеки, но тут на меня упала тень, и хриплый голос произнес:

— Стало быть, это ты. А где он?