Вокруг Света 1986 № 11 (2554) - [28]

Заводы, трубы, многолюдные улицы, каналы, площади с тяжеловесными конными статуями, велосипедисты, ухоженные парки, ярко-красные пиджаки спешащих почтальонов, реклама... А вон и знаменитые копенгагенские башни. Батюшки, сколько их!

Въезжаем в крытый вокзал. Приехали.

В Данию нас пригласила Королевская академия искусств, и поэтому мы тут же отправились во дворец Шарлоттенборг. Он смотрит на романтическую старинную гавань Нюхавн. На набережной выстроились, плотно прижавшись друг к другу, разноцветные дома XVIII—XIX веков. Они веселы не только раскраской, но еще и потому, что чуть не в каждом на первом этаже или в подвале нашли место моряцкие пивные, бары, таверны...

У причалов стоят пропахшие морем и рыбой старые шхуны с резными бушпритами, ржавыми якорями, спущенными рыжими парусами и высокими мачтами...

Брожу по старым кварталам столицы. Здесь царство антикварных магазинов. Я никак не предполагал, что в одном городе может уместиться такое множество больших и крохотных, процветающих и прогорающих магазинов, торгующих настоящими старинными и ловко подделанными под старину вещами.

При большом желании здесь можно приобрести сверкающий медью водолазный скафандр, дамские остроносые туфли XIX века, мебель всех стилей, канотье, мореходные карты времен Христофора Колумба, рыцарские доспехи, оловянных солдатиков, гобелены, ботфорты со шпорами, детекторный приемник начала века, мамонтовую кость, цилиндры, седла... Откуда все это в таких количествах?

Антикварные магазины в большинстве случаев размещаются в подвальчиках. У входа в один из них я увидел каменного слона для цветов — точно такого, какой описан Андерсеном в сказке «Старый уличный фонарь».

Дворец Розенборг. Теперь это музей. Тут можно увидеть корону Христиана IV, сплошь усыпанную драгоценными камнями, а также прочие дорогостоящие вещички, без которых почему-то не могли жить короли и королевы.

В 1820 году пятнадцатилетний Ханс Андерсен, голодный, в рваных башмаках, частенько сиживал в этом парке на скамейке и обедал грошовой булкой.

В пригороде Копенгагена Клампенборге стоит старый дуб. Он знает всю историю Копенгагена, так как родился в XII веке и, следовательно, ровесник столицы. Окружность его ствола 9 метров 70 сантиметров, внутри дуб почти пустой, но крона еще внушительна.

Глядя на этот памятник природы, я вспомнил чудесную сказку «Огниво» и подумал, что только в таком дубе и могли происходить невероятные события, описанные в ней.

Едем в Северную Зеландию в гости к Херлуфу Бидструпу. Шоссе бежит вдоль берега моря. Вдали силуэт города Хельсингёр и очертания очень знакомого понаслышке замка Кронборг, который у нас — вслед за Шекспиром — зовется Эльсинором.

Пролив Зунд так узок, что на другой его стороне отчетливо видны освещенные солнцем дома города — уже не датского, а шведского.

В сказке «Хольгер-датчанин» Андерсен как раз описал этот замок и то место на берегу, где я сейчас нахожусь:

«Есть в Дании замок Кронборг; лежит он на самом берегу Ересунда, и мимо него ежедневно проходят сотни кораблей: и английские, и русские, и прусские. Все они приветствуют старый замок пушечными выстрелами: «Бум!» Из замка тоже отвечают: «Бум!» Это пушки говорят: «Здравия желаем!» — «Спасибо!»

Зимой корабли не ходят, море замерзает вплоть до шведского берега, и устанавливается настоящая дорога. На ней развеваются датские и шведские флаги, и шведы и датчане говорят друг другу: «Здравия желаем!», «Спасибо!», но уже не пушечными выстрелами, а просто дружески пожимая друг другу руки, и одни посылают на берег к другим за булками и кренделями — чужая еда всегда ведь слаще!»

Какими простыми и сердечными словами Андерсен сумел сказать о великом стремлении людей к миру и дружбе.

По обе стороны шоссе — ухоженные поля, рощи, огороды, хутора... Дорога приводит нас в деревню Лиллерёд.

Длинный старый деревенский дом, крытый соломой. Низкие потолки придают тихий уют. Посредине двора великолепный многолетний каштан в золотых листьях. Здесь живут Бидструпы, здесь работает Херлуф.

В сказке Андерсена «Обрывок жемчужной нити» бабушка рассказывает, каким долгим и сложным путешествием была поездка от Оденсе до Копенгагена. Долгие сборы, потом ночевки в городах и только через несколько утомительных дней прибытие в столицу. «Паровых машин тогда и в помине не было»,— говорила бабушка.

Ханс Кристиан Андерсен часто ездил этим же маршрутом из столицы в свой родной город — сперва дилижансами, потом поездом: Копенгаген, Роскилле, Соре, Слагельсе, Корсёр. Дальше баркасом через Большой Бельт до Нюборга, потом лошадьми до Оденсе.

А сейчас три часа отделяют Копенгаген от Оденсе. Поезд несется так стремительно, что не успеваешь оглядеться по сторонам, как ты уже в брюхе огромного белого парома, и, только переплывая пролив, приходишь в себя. Потом поезд опять несется — и вылезай, приехали, Оденсе!

Тихая заросшая речка Оденсе скромно течет среди современных коттеджей и многоэтажных красивых зданий. Около мостика на меня вдруг взглянул старый фахверковый домик, и все вокруг сразу преобразилось. Я почувствовал дыхание давно прошедших дней, увидел несуразную фигуру двенадцатилетнего мечтательного Ханса Андерсена, сидящего на берегу. Зашел в собор св. Кнуда, где Андерсен проходил конфирмацию, и послушал орган... Остановился около покосившегося здания бывшей «Школы для бедных» — здесь маленький Ханс учился...