Вокруг Света 1986 № 11 (2554) - [22]

После Касинги со мной началось что-то неладное. Смотрю на классную доску, а перед глазами окровавленные цветастые платьица и пестрые мальчишечьи рубашки. В общем, добился, чтобы меня отправили в партизанский отряд. С тех пор воюю,— просто закончил он.

Постепенно из его скупых рассказов я получил представление о том, как сражаются бойцы ПЛАН. Действовать им приходится в труднейших условиях. Пустыня и полупустыня, где все просматривается на многие километры. В ней не найдешь ни воды, ни еды. Все нужно нести с собой. Намибийским патриотам противостоит стотысячная армия ЮАР с реактивной авиацией, вертолетами, бронечастями, артиллерией. Каждый день войны обходится режиму Претории в четыре миллиона долларов.

И все же за двадцать лет расисты так и не смогли хотя бы нейтрализовать ПЛАН. Больше того, если раньше отряды патриотов действовали в основном на севере близ ангольской границы, то сейчас они ведут операции в промышленном районе между Цумебом и Гротфонтейном, где расположены важнейшие шахты, заводы, рудники, продвигаясь все ближе к Виндхуку.

Каждая операция тщательно готовится штабом, отрабатывается на местности. Первой идет группа обеспечения: закладывает по маршруту тайники с продовольствием и ликвидирует выявленных осведомителей врага. Она же позднее прикрывает отход главных сил, устраивает минные ловушки, отвлекает на ложные направления «миражи» и «пумы», которые противник обычно бросает для преследования. Наибольшее число операций приходится на сезон дождей, когда саванна покрывается зеленью: под лиственным покровом проще укрыться от воздушного наблюдения, мокрая трава сбивает со следа собак, да и в долгих переходах легче найти «подножный корм».

О том, как воюет сам Мбепа, я узнал совершенно случайно.

В то утро мы отправились в Центральный музей Вооруженных Сил. В зале, рассказывающем о разгроме немецко-фашистских войск под Москвой, только остановились возле огромного обломка фюзеляжа бомбардировщика «Хейнкель-111», как вдруг Мбепа чуть ли не бегом бросился куда-то в угол. Недоумевая, что он мог там углядеть, подошел и я. Смотрю — обычный 82-миллиметровый батальонный миномет. Вес — 56 килограммов, дальность стрельбы — 3040 метров. А Мбепа сияет от радости, будто дорогого друга встретил. Зову дальше, не уходит. Еле оторвал. Чувствую, тут какая-то загадка. Едва мы вышли из музея, я усадил Мбепу на стоявшую в тени деревьев скамейку и потребовал: «Рассказывай».

— У меня был друг по имени Калеба. Такой храбрый, что порой казалось, он нарочно ищет встречи со смертью, чтобы потягаться с ней. Другого такого минометчика я никогда не встречал. Первую же мину без пристрелки сразу клал в цель,— отрешенно глядя на серебрившийся на фоне голубых елей остроносый конус ракеты у входа в музей, начал свой рассказ Мбепа.— Однажды вызывает к себе командир. Разведка установила, что юаровцам каким-то образом стало известно расположение нашего госпиталя. На аэродром Катима-Мулило, где базировались вертолеты врага, завтра должны прибыть каратели «коевоет», творившие неслыханные зверства. Послезавтра они совершат налет на госпиталь. Внезапным ударом по аэродрому нужно вывести из строя вертолеты и хотя бы на сутки задержать карателей. За это время госпиталь успеют эвакуировать. В лагере почти никого не осталось, все на заданиях. Он может выделить пятнадцать человек. Для нападения на Катима-Мулило этого, конечно, слишком мало. Есть, правда, четыре миномета, да только минометчики — лишь мы двое. «Решайте»,— командир испытующе посмотрел на нас.

А что тут решать? Действовать надо. Колеба так и сказал, хотя было ясно, что идем на верную смерть. Его беспокоило другое. За ночь добраться до объекта не успеем. Значит, придется двигаться днем. Могут обнаружить патрульные вертолеты. И тогда...

Но, оказывается, командир уже нашел выход. Со всего лагеря собрали подстилки, чехлы от соломенных матрасов, даже пологи у палаток обрезали. Умеющих держать иглу засадили шить длинные накидки с капюшонами. «Готовую продукцию» тут же окунали в красную глинистую жижу и расстилали сушиться. Если идти врассыпную и при появлении «пумы» успеть вовремя распластаться на земле, с воздуха диверсионная группа сольется с каменистой местностью. А чтобы не оставлять следы на песчаных участках, припасли метелки из страусиных перьев. Их привязывают к поясу и тащат за собой.

В общем, через три часа мы выступили из лагеря...

Этого они не ожидали. Впереди лежала ровная, как стол, совершенно голая полоса шириной никак не меньше трех километров. Юаровцы прекрасно знали дальность стрельбы партизанских минометов и, наученные горьким опытом, бульдозерами срезали все кусты на подступах к аэродрому. Вести огонь придется с открытых позиций. И как можно ближе, чтобы уменьшить рассеивание. В таком случае шансы остаться в живых практически равнялись нулю.

Калеба долго разглядывал в бинокль сторожевые вышки по краям летного поля и выстроенные в два ряда вертолеты.

Когда они вернулись обратно в заросли, где лежали измученные сорокакилометровым марш-броском с двойным боекомплектом остальные партизаны, он собрал их в кружок.