— Давай выйдем!
Затем выстрелил ему в ногу и вместе с подчиненным выволок сыщика в соседнее помещение. Телеоператоры последовали за ними.
Спустя некоторое время Салвадора отстранили от должности, ибо скандал получил слишком широкую огласку. Но еще не одну неделю начальник полиции Серра Пелады пребывал на свободе, объясняя интересовавшимся журналистам, что он «наказал» сыщика за неисполнение приказа. В империи майора Курио он к такому хамству не привык.
Потолкавшись перед Соломоновым судом, «доктора» регистрировать заявки не стали. Новые шурфы начинать не имело смысла, а те, где уже шла работа, стоили дорого. Оставив рюкзаки в гостинице возле роскошного универсама японской фирмы, приезжие пошли посмотреть прииски.
Цепь огромных ям, напоминавших вулканические кратеры, кишела полуголыми, измазанными с головы до ног людьми. Одни ковыряли закаменевшую глину мотыгами, другие набивали породой мешки, третьи по бесчисленным лестницам и крутым тропкам гуськом тащили мешки на поверхность. Ручей, некогда прикативший золотое яйцо, был заставлен промывочными лотками. Старатели, победнее и хуже оснащенные, довольствовались тазами.
— Больше половины золота у них пропадает, остается в земле.
— Да, техника во много раз увеличит добычу.
Обменявшись мнениями, «доктора» начали спускаться в кратер. Им пришлось встать в очередь, потому что путей для спуска было немного. На откосах виднелись следы многочисленных оползней. Креплением тут никто не занимался, лишь иногда служащие горного министерства обрушивали особо опасно нависшие карнизы. Но оползни не раз хоронили под собой ловцов счастья.
— Вот где пригодилась бы любовь майора Курио к порядку.
— Он сюда не заглядывает.
Не имея сноровки, «доктора» постоянно падали, съезжали на спине и перемазались глиной не хуже гаримпейро. Они разодрали рубашки, понаставили синяков и исцарапались, но упорно продолжали двигаться. Даже на дне не было ровного места, потому что гаримпейро копали шурфы с разной скоростью, кто сам, а кто с помощью наемных рабочих. Надо было то карабкаться на уступ, то сползать вниз, то балансировать над провалом.
— Самая глубокая часть в центре ямы называется Мальвины. Там больше всего находят золота, и потому все время идет война между старателями из-за каждого сантиметра на границах участков. Чуть выше ищите заявку Жозе да Силвы.
Такой адрес дал им гаримпейро, и он оказался точным. Усталые «доктора» уселись прямо на мокрую глину, поглядывая, как тот же путь, только наверх, с наполненными землей мешками на плечах, проделывали старатели. Наверняка каждый надеялся, что несет золото...
— Бамбуррадо что-то не видно,— заметил один из приезжих.— Значит, кругом одни «блефадо» — невезучие. Это они вырыли кратеры Серра Пелады. Это их волокут на Соломонов суд. Восемьдесят тысяч гаримпейро работают на прииске. Восемьдесят тысяч блефадо.
— А наш Жозе, он бамбуррадо или блефадо?
— И то и другое. Хотя в итоге он скорее все же блефадо. Пожалуй, и впрямь надо отбирать у них прииск. На что Жозе потратил семь лет? Работай он по-прежнему пастухом, только бы выиграл. По крайней мере хоть с семьей не пришлось бы расставаться.
«Доктора» подошли к краю шурфа. На его дне Жозе мерно, как машина, бил и бил мотыгой по окаменевшей глине, отковыривая крохотные ломтики. Оттуда слышалось тяжелое дыхание и время от времени доносился свистящий шепот:
— Я еще разбогатею. Дайте только добраться до гравия!
Рио-де-Жанейро — Москва
Виталий Соболев
