Вокруг Света 1984 № 06 (2525) - [9]

— Кем ты хочешь стать? — спрашиваю я Тавата.

— Резчиком по дереву. Таким же мастером, как господин Буньен,— отвечает он.

Мальчик улыбается и снова принимается за слона. Видно, работа ему нравится, и он считает, что ему повезло.

Наверное, то же думают и его родители. Ведь постоянная работа — это такая редкость...

Рабы за две монеты

...На скрещениях бангкокских улиц, где машины прочно застревают в пробках, снует множество босоногих чумазых ребятишек. Они предлагают скучающим в ожидании зеленого сигнала водителям и пассажирам свежие газеты, букетики роз, маленькие гирлянды душистых цветов жасмина, мелко нарезанные фрукты и сладости.

В Бангкоке их называют «дети перекрестков». В школу они не ходят, ведь чуть ли не с шестилетнего возраста им приходится помогать родителям. Детей можно увидеть и у кинотеатров, магазинов. Они предлагают посторожить машину, помыть ее. Получив мелкую монету, складывают ладони, делая знак «савади» — традиционный таиландский жест приветствия и благодарности, низко кланяются.

...Ребята с большими деревянными ящиками бегают по Сухумвиту и другим центральным улицам Бангкока, предлагая прохожим почистить обувь.

И так по всему городу. Почему они вместо того, чтобы ходить в школу, заняты поисками грошового заработка?

Ответ на эти вопросы дают цифры, приводимые таиландской прессой. Прожиточный минимум в Таиланде составляет двести бат на человека в месяц в городах и сто семьдесят пять в сельских районах. Четвертая часть населения страны живет ниже этого уровня.

Хотя начальное — с первого по седьмой класс — образование в государственных школах бесплатное, многие семьи просто не могут дать своим детям возможность учиться: школьнику надо иметь форму, учебники. Да и не все родители в состоянии прокормить своих детей. Поэтому сорок из ста десятилетних ребятишек не ходят в школу, а из детей старше четырнадцати лет учится всего лишь десятая часть.

Вот они и выходят на улицы, чтобы принести в семью хотя бы немного денег.

Но эти дети все-таки живут дома с родителями. Судьба некоторых их сверстников складывается хуже.

Однажды ранним утром полиция устроила облаву на кондитерской фабрике в Тхонбури: поступали сведения, что здесь незаконно используется детский труд. Было обнаруженно пятьдесят шесть девочек в возрасте от восьми до пятнадцати лет. На фабрику детей отдали родители за ежегодную плату от тысячи до тысячи восьмисот бат. Девочек заставляли работать в грязи и сырости с шести утра до одиннадцати вечера, держали впроголодь, за малейшие провинности жестоко избивали. Незадолго до рейда полиции две девочки умерли: владельцы фабрики никогда не показывали заболевших врачам. Все дети выглядели худыми и изможденными. У многих врач обнаружил туберкулез, желудочные заболевания, расстройства нервной системы.

Против хозяев фабрики было возбуждено уголовное дело. Порок наказан? Да, но только на этой фабрике. Ведь по данным бангкокской печати, детский труд используют на трех тысячах крупных и мелких предприятий страны. Хотя законодательство официально запрещает принимать на работу лиц моложе пятнадцати лет, большинство частных предпринимателей широко используют труд малолетних даже на вредных участках производства. Дети работают на химических предприятиях, стройках, в авторемонтных мастерских.

В местной прессе часто появляются и сообщения о продаже детей. Правительство сразу же постаралось опровергнуть информацию о работорговле. Однако доводы официальных представителей были неубедительны.

Два западногерманских репортера из журнала «Штерн» решили выяснить суть дела на конкретном эксперименте. При помощи переводчика они без труда отыскали посредника и сделали заказ на покупку трех детей в возрасте от десяти до двенадцати лет.

Посредник оказался человеком дела: через два дня «товар» был доставлен на автовокзал Бангкока. За двенадцатилетнего Тхонг Дума он запросил сто семьдесят марок, сто сорок стоила одиннадцатилетняя Буонлай. Ее ровесник Мон обошелся в сто тридцать марок.

До этого Тхонг Дума продали на стекольный завод, он таскал непомерные тяжести. Буонлай трудилась как взрослая на прядильной фабрике. Позднее она, очевидно, попала бы в публичный дом, называемый в Бангкоке «чайным домиком». Мон мыл в ресторане груды грязной посуды.

Журналисты выкупили детей и решили сами вернуть их родителям. Для этого они с детьми и отправились в далекую таиландскую провинцию.

Родители безучастно выслушали объяснения переводчика о тяжелом детском труде на фабриках, о лживых обещаниях посредников.

Но можно ли их обвинить в бессердечии? Мать Буонлай, например, продала свою дочь, потому что была не в силах прокормить пятерых детей после смерти мужа. Она никогда не училась в школе, не знает, где находится Бангкок, но слыхала, что там живут богачи. Деньги, полученные за дочь, для нее целое состояние.

Трудно сказать, как сложится дальнейшая судьба Тхонг Дума, Буонлай и Мона. Может быть, их родители уступят уговорам очередного торговца? Ведь у них не будет другого выбора, если случится неурожай и опять в деревне начнется голод.