Вокруг Света 1984 № 06 (2525) - [6]

Потом Казарян долго разминал тугую сигарету, неторопливо прикурил, вертя в пальцах зажженную спичку, пока огонь не коснулся ногтей. В этот момент в штольню, урча, вполз погрузчик. Проходчики тут же начали разбирать бревна и подносить их к порталу. Вот-вот должна была подойти машина с бетоном. Вдруг воздух содрогнулся от далекого взрыва. Над горами прокатилось раскатистое эхо. Володя посмотрел на часы.

— Пунктуальны.

— Кто? — не понял я.

— В той стороне,— указывая на юго-запад, объяснил маркшейдер,— лежит Памбакский хребет. Сейчас там в районе Меградзорского тоннеля работают взрывники... Ладно, поехали, мне еще надо успеть в одно место.

Дорога петляла. «Газик» трясло, он то и дело заваливался в рытвины, ямы, кривые колеи. Хрустела под шинами щебенка. Перед выездом на шоссе водитель остановился у родника. У ног высеченной из камня девушки, перекручиваясь и играя солнечными бликами, била в землю струя воды.

— Вкусная, правда? — сказал Володя, вытирая ладонью мокрые губы, и добавил: — По дороге еще не один родник встретим. У нас их в Агстевской долине хватает...

Действительно, на перевалах, в глухих ущельях, на шоссейных и проселочных дорогах — повсюду в долине реки Агстев встречаются родники, заботливо и искусно одетые мастерами-камнетесами в розово-сиреневый камень. К путникам, странствующему люду в этом горном краю отношение особое. А по Агстевской долине проходил когда-то один из древних торговых путей Армении и Закавказья. Путешественники, купцы, бродяги, мелкие торгаши-эшакчи — «содержатели ослов» — от берегов Куры и Каспия шли по цветущей солнечной долине, наслаждаясь смолистыми запахами леса, теплом и покоем, которыми веяло от зеленых гор. В том месте, где долина расширялась, вскоре возникло селение, которое назвали Иджеваном — «Местом для ночлега, отдыха».

Потом Володя рассказал, что к горным дорогам у него привязанность давняя. Его отец — шофер. Не один десяток лет Гурген Казарян на стареньком «пазике» колесит по каменистым дорогам Армянского нагорья, на которых, по его выражению, случается, и пломбы из зубов вылетают. Часто в дальние рейсы отец брал с собой младшего сына. В этих поездках Володе открывался мир перевалов, тоннелей, древних монастырей и придорожных родников. Однажды они ехали с отцом в Ереван. Над Севанским перевалом, разделяющим Памбакский и Арегунийский хребты, как обычно, клубились туманы. На одном из серпантинов вдруг заглох мотор. Пассажиры высыпали из автобуса. Отец хорошо знал капризы своей машины, поэтому долго томиться не пришлось. Когда двигатель завелся, вдруг рассеялся туман и брызнуло солнце. Склоны гор пестрели разнотравьем, цвели гладиолусы, маки, ирисы. На противоположной стороне Агстевской долины в золотистой дымке плавали вершины Халабского хребта. Все это было так красиво, что именно в тот момент Володя Казарян и решил для себя: его профессия обязательно будет связана с горами и дорогами.

Он закончил политехнический институт в Ереване. Вернулся в родные горы и стал строить дома из туфа. А потом была армия, и однажды он получил от родителей письмо, в котором они сообщали о прибытии в Иджеван первого поезда из Баку.

— В первый момент я даже испугался, что трассу до Раздана построят без меня.— В ясных Володиных глазах даже сейчас промелькнул испуг.— Но зря опасался. Строительство железной дороги Иджеван — Раздан только развертывалось. Закладывался лишь первый, Иджеванский, тоннель. А в прокладке следующего — Ахкхлинского — я уже принимал участие...

Вон видишь темное отверстие в скале,— прильнул к окну Володя.— Это и есть мой первенец.

Я едва успел рассмотреть подковообразный вход в тоннель на правой стороне реки, как дорога вильнула в горы. Через несколько минут мы выскочили к северному порталу. Машина осторожно съехала с асфальта и, будто набравшись духу, резво проскочила узкий мостик через Агстев. Вдоль реки извивались шлейфы грязной пены с застрявшим в ней мелким мусором. Ниже по течению на пойменном берегу, примыкающем к полотну строящейся железной дороги, бульдозеры скребли глинистый склон. Экскаваторы вонзали когтистые ковши в неподатливую каменистую почву. Я обратил внимание на группу рабочих, которые вблизи моста укрепляли отвесный берег, начиненный валунами: кто-то забивал толстые железные штыри, другие оплетали их проволокой. Володя поспешил к рабочим, которые выравнивали лопатами площадку над обрывом.

— Что случилось? — спросил я у маркшейдера, когда он вернулся, озабоченно ероша волосы.

— Давняя история... Репер у нас тут снесло. Теперь вот приходится восстанавливать геодезическую сеть.

— Как снесло?

— Однажды ночью мы проснулись от страшного грохота. Выскочили из вагончика — река ревет, мечутся лучи прожекторов, машины на том берегу сигналят. Оказалось, снесло бревенчатый мост. Накануне несколько дней хлестал дождь. Уровень реки в считанные часы поднялся на два с лишним метра. Все, кто был в тоннеле, бросились наводить мост. К утру машины наконец пробились к нам. Мостовикам тоже тяжело пришлось. Вода вплотную подступила к неукрепленным участкам пути, опорам моста. По пояс в воде ребята таскали мешки с песком, работали в полузатопленных кранах, подавая бетонные глыбы для перемычек...