Вокруг Света 1984 № 03 (2522) - [23]

— В капитанской каюте — тело. Продолжаю осмотр.

Юрий хотел дальше докладывать о каждом своем движении, чтобы как-то отвлечь, успокоить себя, но неожиданно осекся. Он заметил, что голова человека удерживается над поверхностью воды в небольшой воздушной подушке, образовавшейся в герметичном подволоке металлической надстройки. Осторожно, чтобы не вызвать волнения воды, Доля подплыл и осветил лицо. Это был капитан — Юрий узнал его по фотографии.

Юра огляделся вокруг. Плавали какие-то мелкие предметы, незакрепленное кресло. Доля придержал воздух, приподнялся еще чуть-чуть и уперся шлемом в потолок. Иллюминаторы шлема наполовину вышли из воды. Мысль, неясная, вздорная, метнулась в голове. Юра растерялся, потом заспешил. Он надавил на клапан, стравил воздух и опустился на пол. Медленно, метр за метром, Доля еще раз осмотрел помещение, спальню, ванную. Подходящим для задуманной операции мог стать только холодильник, но он был накрепко принайтован к палубе. Тогда Доля вернулся, заглянул под койку и вытащил небольшую самодельную штангу. Что и надо! — обрадовался он, скручивая крепежную гайку. Штанга превратилась в аккуратный стальной ломик. С его помощью Юра сорвал «Оку» с места, подтянул к спальне и уложил боком железный короб холодильника. Потом Доля забрался на него. Шлем с иллюминатором оказались выше уровня воды. Отдышавшись и уже поверив в удачу, не торопясь, он не без труда пробрался в ванную, где над раковиной висело небольшое зеркало. Удар тем же ломиком — и оно разлетелось, сверкая осколками в неверном свете подвешенного на груди фонаря. Юра взял один из них, упавших в раковину, и вернулся к холодильнику.

— Доля! Почему молчишь? — Голос Чепрана был тревожно-требовательным.— Чаще докладывай обстановку. Как понял? Прием!

Юра понял, что какое-то время действовал, совершенно забыв о связи с внешним миром. Видимо, его даже вызывали...

— Докладываю: это — капитан. В руке — документы. В полиэтиленовом мешке. Продолжаю осмотр.

— Твое время кончилось. Забирай документы и наверх,— донеслось со спасателя.

— Есть забрать документы и наверх,— не стал распространяться насчет дальнейших своих действий Доля. Он поднес к полуоткрытому рту капитана зеркальце и осветил его. На поверхности выступило еле. уловимое облачко пара. Оно тут же растаяло, и показалось новое. Доля разволновался. Он подносил осколок слева, справа, к носу, упираясь фонарем прямо в лицо, пока сомнения не оставили его: капитан жив! Решение пришло тут же. Он вспомнил случаи из практики, когда водолазы устраивались на затонувшем судне в зоне воздушных подушек, откручивали иллюминаторы, беседовали, а то и просто пили-ели. Не медля ни секунды, скомандовал:

— Дайте воздуху! — крикнул он и тотчас почувствовал приток воздуха, нажал на клапан и не отпускал его с минуту.

— Что случилось? Доля, что случилось?

— Еще воздуху, еще!

И когда раздутый скафандр готов был перевернуть его, он приказал:

— Норму воздуха!

Стравив излишки в ту же воздушную подушку каюты, Доля облегченно вздохнул и слез с холодильника.

— Докладываю, капитан жив. Прошу по страховочному спустить акваланг. Как поняли?

На спасателе молчали. Стрельцов все понял. Мгновенно пронеслась вся картина поведения водолаза Доли. Волею старшего — «Вы же говорили, что это чрезвычайная ситуация!» — он приказал натянуть на себя скафандр. Чепран подчинился командирской настойчивости только после того, как консультант предъявил удостоверение классного водолаза-глубоководника. Не сказал Стрельцов, да и ни к чему это было, что, хотя документ и бессрочный, срок годности его для Стрельцова истек и он бережет его как память о прошлом. Давно не ходил он под воду, но умом бывалого подводника понял, что там, на судне, может произойти непоправимое. Если не будет второго водолаза, Юрий может не справиться с очнувшимся капитаном, в результате азотного опьянения у того могут появиться зрительные и другие галлюцинации, он наделает бог знает каких глупостей! Разве его, Александра Павловича Стрельцова, не бил поддых друг — водолаз Семен Кочергин почти на такой же глубине Северного моря в далеком тридцать шестом году, когда он поднимал его с борта траулера «Мойва»? И разве не могут, наконец, наступить паралич, судороги, и Доля будет бессилен что-нибудь сделать с капитаном? «Ах ты, негодный! — ворчал Стрельцов, спускаясь по трапу.— Вот почему ты запросил воздуха, перепугав всех на спасателе. Ты знал, что доложи Чепрану — никто бы не разрешил тебе этого сделать! Ты должен был попросить срочно помощи, а не рисковать! — разговаривал он мысленно с Юрием.— Хотя, где бы мы взяли эту помощь? И, возможно, она через те несколько минут, которые потребуются мне дойти, не понадобилась бы? Ах ты...» — улыбался Стрельцов, легко погружаясь в море, словно он и не оставлял никогда своей единственной в жизни настоящей профессии.

Держа в одной руке акваланг, он не выпускал из другой шланг-сигнал Юриного скафандра. Кабель легко скользил в крупной ладони, обтянутой прочной резиной. Рубашка обжимала тело.

— Доля! Будьте на месте! К вам следует вололаз!