Вокруг Света 1983 № 08 (2515) - [23]

— А как вы это себе представляете? — собеседник посмотрел на меня холодно.— Едва он ступил на нашу землю, за ним стали следить в десять глаз. Он сел в такси, таксист — осведомитель. В гостинице все — от администратора до коридорного — осведомители полиции. На улице к нему не подойти. В немецком квартале — тем более. Потом нужно было к нему присмотреться, мы не могли рисковать. А он искал контактов только с сомнительными людьми. Да и не дали ему долго разгуливать по городу. Убрали ночью через несколько дней после приезда.

Кое-какое представление о том, чего стоит в Парагвае неосторожность, у меня было. Сколько безвестных патриотов расстреляно, разрублено на части, сброшено в воздухе с самолетов. Сколько прошло через застенки, испытав на себе чудовищные порождения патологической фантазии нацистов и «мбаретов»: «пилету» — корыто с нечистотами, куда пытаемого погружают, пока он не начнет захлебываться, «пикану» — пытку электрическим током, «эль сархенто» — семихвостную плетку. Сколько их пропадает в подземных казематах, где на полу стоит затхлая вода и не дают заснуть крысы. Сколько умирает медленной смертью в концлагерях, разбросанных по всей стране...

— В городе Кренфорда прозвали «одиноким кабальеро» — «одиноким рыцарем», — заметил второй парагваец. — То ли в насмешку — в Педро-Хуан-Кабальеро рыцарей мало. То ли из уважения. — Парагваец повернул голову на шум мотора. Оба махнули рукой и бросились к автобусу. Один крикнул:

— Не будь одиноким рыцарем! Не езди туда! Нельзя в одиночку!

Эти последние слова прояснили окончательно: это — борцы. Рискуя всем, подпольщики, несмотря на обоснованные подозрения, все же предупредили неизвестного человека, потому что был малейший шанс, что это человек честный, друг. Вера в человека при всей строгости конспирации, самоотверженная забота о товарище — вот, наверное, не последняя причина, почему партия в Парагвае пережила страшные преследования и продолжает действовать, растет. Чаще стала выходить газета парагвайских коммунистов «Аделанте», партия начала выпуск бюллетеня «Милитанте».

Недаром коммунистическую партию называют в Парагвае «кебрачо». По-испански это значит дерево «сломай топор».

Виталий Соболев, корр. Всесоюзного радио и телевидения — специально для «Вокруг света»

Тоба-маской требуют свою землю

Парагвай — единственная страна в Латинской Америке, где признаны два государственных языка, и один из них — гуарани. Индейский язык, на котором коренные обитатели здешних мест говорили искони. Факт этот всегда служил предметом особой гордости парагвайских властей и как бы доказывал, что в Парагвае нет индейской проблемы.

Проблема тем не менее существует. Точнее говоря — пока существует, ибо решают ее в Парагвае по-стресснеровски. Индейцев истребляют. На них охотятся — так перебили почти всех людей племени аче на северо-востоке страны. Делалось все это якобы для приобщения к цивилизации. «Цивилизованным» называется индеец, который одет, крещен, носит фамилию Родригес или Санчес и приучен к работе на земле. На чужой земле, которая еще вчера принадлежала племени. Поскольку аче, не понимая, что им желали добра, сопротивлялись, приходилось объяснять им цели и задачи нововведения доступными средствами — в основном пулей.

Чиновники, занимающиеся этой проблемой, не могут прийти к единому мнению о причинах индейского упорства. Одни предполагают, что у аче просто нет понятия о частной собственности и, значит, они не готовы к жизни в цивилизованном обществе. Другие пришли к выводу, что индейцы по темноте все еще считают землю своей. Но тем не менее в обоих случаях все согласны в том, что аче нужно учить уму-разуму.

Поскольку информация о воспитательных мерах парагвайских властей вышла за пределы страны (См. журнал «Вокруг света» № 8 за 1974 год — «Последние из аче» и № 12 за 1976 год — «Охота на индейцев».), те стали действовать осторожнее. Для начала сделали все, чтобы нежелательные люди вообще не попадали в колонии для аче. А затем перешли к методам если не более гуманным, то менее шумным.

Племя тоба-маской проживает на другом от аче конце страны — в центре провинции Чако. Земли там плодородные, но долгое время оставались неосвоенными. И индейцы тоба-маской жили довольно спокойно. При этом они ведать не ведали, что еще в 1800 году их земли приобрела компания «Карлос Касадо».

Через какие-то сто восемьдесят лет компании потребовались именно эти земли в районе Касанильо. Появились землемеры, техники, и старейшинам племени объявили, что им следует освободить чужую собственность от нежелательного присутствия. Индейцы пытались воспротивиться, а поскольку многолетнее соприкосновение с цивилизацией не прошло для них бесследно и чему-то они научились, обратились в суд. Казалось, что дело оборачивается не так уж и плохо: документы на право владения составлены были основателем компании Карлосом Касадо не очень грамотно, нашлись неточности, и суд объявил земли «спорными». И хотя это не могло удовлетворить индейцев полностью, в специфических парагвайских условиях такое решение можно было считать почти положительным.