Вокруг Света 1983 № 04 (2511) - [10]

Однажды на рассвете Пако постучал к нам в окно:

— Мы уходим в Масаю. До скорой встречи после победы!

— Желаем тебе всего хорошего! Береги себя, не рискуй понапрасну!

— Не отлита на земле еще такая пуля, которая смогла бы меня догнать.

Пако смертельно ранили неподалеку от Манагуа...

Мы никогда.не забудем этого парня — истинного сандиниста, чистого человека, увлеченного идеей освобождения родины. Для меня команданте Пако — символ настоящего мужчины, которому стоит подражать...

Красавица креолка Гладис Мендес — революционер со стажем. Она воевала в партизанском отряде, вела борьбу в подполье. Ныне народ доверил ей заботу о детях. Гладис — секретарь Ассоциации юных сандинистов. Ее главная забота — ликвидация неграмотности. За первые два года после революции число школ в стране достигло невиданной цифры — 2025. Особенно много их открылось в сельской местности. — Помню, как в 1981 году пришел корабль из Советского Союза с бесценным грузом — тетрадями, портфелями, линейками, пластилином, игрушками, — вспоминает Гладис. — Это были подарки советских пионеров детям Никарагуа. Настоящее богатство! Груза было много, но, к сожалению, на все школы все равно не хватило. Многие ребята до сих пор очень нуждаются в школьных принадлежностях. Впрочем, мы оптимисты. Разве в вашей стране не было после революции трудностей?! Машина петляла по узким улочкам древнего города Матагальпы. Раскачиваясь на рытвинах, мы медленно въехали в бедные кварталы. Остановились возле школы. Пошли по классам. Класс — это крыша на четырех столбах, укрытие от знойного солнца и тропического ливня. Самодельные скамейки. Доска. Кабинет директора — небольшой сарайчик. — Здесь у меня и кабинет, и учительская, и класс для подготовительной группы, — сказала директор школы Мануэле Эспиноса, молодая женщина с лучистыми добрыми глазами. — И еще — склад стройматериалов. В общем, хранилище всех наших ценностей. Что, скажете — бедно живем? Да, бедно. И все же школа — большая победа революции в этом уголке Матагальпы. Как ребята любят учиться!.. На ее столе я заметил голубоватую обложку ученической тетради. Слово «тетрадь» было написано по-грузински. Значит, и сюда дошли подарки советских ребят. За дверью послышалась мелодия знакомой песни. Юные сандинисты из местной организации АНС распевали пионерский гимн «Я говорю только — товарищ»... Мы вышли на улицу, и нас тут же окружили дети в красных галстуках. Первым подошел пятиклассник Оскар Гонсалес в головном уборе солдата-сандиниста. Над козырьком пришита свинцовая пуля — подарок брата, получившего ранение в боях с сомосистами в департаменте Эстели.

— Все ли ребята в Советском Союзе состоят в пионерской организации? — спросил он.

 

Мы ответили и, в свою очередь, спросили:

— Что вам дала революция? И услышали:

— Она дала нам радость и счастье. Мы будем помогать революции хорошей учебой и трудом. Мы готовимся защищать ее. Да, да, да! Защищать! Манагуа — Москва Анатолий Исаев Фото В. Шинкаренко

Переход через границу

Сани вдруг встали. Лошадь, сколько ни понукал ее возница, не хотела идти дальше. Унтер-офицер Капин всматривался вперед, но в темноте ничего не было видно; ветер мел по ближним сугробам поземкой, слепил снежной крошкой глаза.

Тяжело ступая по глубокому снегу, он обогнул спереди лошадь и вдруг явственно увидел, как всего в нескольких шагах от него из снега поднялась белая фигура и побежала. От неожиданности унтер-офицер оторопел. Потом рука его привычно потянулась к кобуре, и Капин, пугаясь собственного крика, заорал:

— Стой, стрелять буду!

Ответом ему было только завывание ветра. Капин выстрелил в темноту, потом вскочил в сани и закричал ездовому:

— Гони!..

Выбиваясь из сил, лошадь бежала по снегу, настигая нарушителя. А то, что это нарушитель границы, Капин уже не сомневался. Иначе зачем бы он стал убегать от пограничной стражи?

Сани поравнялись с беглецом. Тот был на лыжах и шел не оглядываясь. Капин бросился к нему:

— Стой, руки вверх!

Но человек в белом халате, будто не понимая, упрямо продолжал бег в сторону шведской границы.

— Удрать хочешь? Не выйдет! — крикнул Капин и, догнав нарушителя, ударил его рукояткой нагана по голове. Удар, видимо, смягчила меховая шапка. Нарушитель резко обернулся и вышиб наган из рук унтер-офицера... Туго пришлось бы Капину, если бы на помощь не подоспел ездовой Иванов. Вдвоем они с трудом связали яростно сопротивлявшегося нарушителя и бросили в сани.

По дороге в Торнео, неподалеку от места, где заартачилась лошадь, они наткнулись на санки. Капин слез, осмотрел их. Они были завязаны сверху простыней, и мимо них можно было пройти в двух метрах, не заметив. В санках лежали какие-то пакеты...

Аксель Меларт умел угощать. Второй год шла война, в окопах гибли миллионы солдат, население Финляндии жило впроголодь, а стол в доме у торнеоского полицмейстера буквально ломился от яств и напитков.

На почетном месте, рядом с хозяйкой, сидел худощавый офицер в голубом жандармском мундире, подполковник Нечогин, помощник начальника финляндского жандармского управления по Торнеоскому пограничному району. Он ведал контролем на этом участке границы между Финляндией и Швецией. Как и остальные гости, подполковник был навеселе.