Вокруг Света 1983 № 02 (2509) - [20]

К тому же консерваторы продолжают укреплять армию и полицию для подавления борьбы за гражданские права в Северной Ирландии.

«50 тысяч рабочих мест вернее гарантировали бы мир, чем 50 тысяч винтовок», — считают здравомыслящие североирландцы. Однако политика правительства М. Тэтчер лишь усугубляет и без того тяжелое экономическое положение в Северной Ирландии.

Но что же завтра? — этот вопрос самый насущный в квартале Шорт Стрэнд.

Мы сидим в комнатке с Джерри и Дэвидом. Обоим нет еще тридцати, оба — члены местной ассоциации безработных.

— Безработица у нас в гетто чудовищно высока — больше шестидесяти процентов,— говорит Джерри.— Большинство молодых здоровых людей вынуждены слоняться без дела, влачить жалкое существование на мизерное пособие. А ведь католические семьи, как правило, многодетные. Мой сосед Лео уже двенадцать лет не может найти работу. Не знаю, как он ухитряется кормить своих восьмерых детей.

— Среди католиков безработица примерно в пять раз выше, чем среди протестантов,— включается в разговор Дэвид.— Видели, к примеру, за забором гетто нефтеперерабатывающий завод? На нем больше тысячи рабочих. Из них не больше двадцати католиков, к тому же они заняты на вспомогательных работах — «подай, поднеси». Не лучше картина и на других предприятиях. Строительство — а там работали в основном католики — сейчас в упадке. Протестантские экстремисты избивают, третируют католиков, которым вдруг удается наняться на предприятие, где сложилось протестантское большинство.

Экстремисты пытаются хозяйничать, давить на католиков не только в «своих», протестантских районах. За последние три года более ста случаев нападения на наше гетто. Они мчатся с большой скоростью на машинах, палят из пистолетов, автоматов. Недавно юнионисты убили молоденького парнишку. Поэтому пришлось нам создавать в гетто комитет самообороны.

И дело не только в жилье и работе. Люди постоянно ощущают унижение своего человеческого достоинства: вот нам не дают возможности изучать гэльский (кельтский. — А. Л.) язык, нашу историю и культуру.

Мы создали у себя в гетто курсы родного языка, разучиваем народные песни — ведь пластинок с ними не найдешь в продаже. Дети католиков и протестантов обучаются в разных школах, причем католические, конечно, беднее и хуже. О детских садах говорить не приходится: в Северной Ирландии их всего два.

— Жителям нашего гетто приходится терпеть особые издевательства ольстерской полиции: в ней протестанты составляют девяносто восемь процентов,— говорит Джерри.— Обычная у нас картина: полицейские машины перекрывают несколько улиц, загоняют жителей в дома и начинают повальные обыски. Введенное Лондоном чрезвычайное законодательство разрешает арестовывать людей и содержать их несколько дней в тюрьме просто по подозрению. Десятки молодых людей из нашего гетто и сейчас в тюрьмах, многим так и не предъявлены никакие обвинения.

...Десятки, сотни трагических судеб прошли передо мной в рассказах Джерри и Дэвида. Горькие судьбы. Страшные цифры и факты. При выезде из гетто бросилась в глаза надпись белой краской на стене: «Есть ли жизнь перед смертью?»

Здесь не говорят друг другу «спокойной ночи» — считается плохой приметой. У людей нет уверенности в том, что для них наступит доброе завтра. Официальный Лондон продолжает разделять и властвовать в своей «белой колонии»: усиливается экономическое и социальное неравенство между католиками и протестантами в Северной Ирландии.

На каждом шагу в Ольстере видишь, что британское правительство намерено и дальше делать здесь ставку на штыки и пули.

И убеждаешься еще раз: трагедия Ольстера начинается в Лондоне.

Лондон — Белфаст А. Лопухин, корр. «Комсомольской правды» специально для «Вокруг света» Фото автора

Ищите нас на Чукочьей

М ы развернули карту и расстелили ее на полу. Каждый из нас хорошо представлял этот гористый район, раскинувшийся от Охотского до Восточно-Сибирского моря, но (я давно подметил), когда встречаются люди много поездившие, с картой им как-то приятнее, легче говорится. Карта сразу ставит все на свое место, особенно если это большая и хорошая карта.

Итак, вот Магадан, город славных золотодобытчиков на берегу Охотского моря. Здесь теперь и живет биолог-ленинградец Саша Андреев, потому что именно здесь, на одной из улиц Магадана, не столь давно появился Институт биологических проблем Севера — ИБПС. А вот и Колыма. До нее из Магадана можно добраться теперь на рейсовом автобусе. Саше довелось

поработать как в верховьях, так и в низовьях этой реки. Впрочем, на Колыме бывал и я. У пика Абориген. На экологической станции. Той самой, которую построили своими руками парни-романтики и на которую потянулись потом ученые со всей страны. Удобная для работы, красивая была станция. Саша провел здесь немало дней. Позже дом на станции сгорел, но я не сомневаюсь, что здесь появится новый, столь же удобный.

Восточнее Колымы бежит среди горных долин ее приток, красавец Омолон. Помните «Дом для бродяг» Олега Куваева — повесть, напечатанную впервые на страницах нашего журнала... Так вот, Река, о которой писал Куваев, — это и есть Омолон. А «дом для бродяг» — это домик на метеостанции, что стоит на берегу Омолона у границы Полярного круга. Метеорологи там по-прежнему живут в старом здании, а синенький домик с пятью окнами так и пустует. В нем обычно отдыхают случайные «бродяги», которым не сидится спокойно в городе...