Вокруг Света 1982 № 03 (2498) - [2]

— Не боись! — обернувшись, задорно подмигнул Руднев.— Я Богучан нюхом чую.

И точно — по курсу вынырнул из мглы остроглавый островок. Мой капитан сделал перед ним плавную дугу и направил «казанку» на песчаный пляж, за которым желтели, багровели, зеленели палатки нашего отряда. В отличие от палаток их обитатели издалека были на одно лицо — из-за одинаковой зеленой робы. Но чем ближе мы подходили к берегу, тем отчетливее различали, кто же именно спешит нам навстречу.

Первым шел высокий, неуловимо напоминающий журавля доцент Владимир Александрович Наумов. Не отставал от него, как привязанный к дяде, племянник Коля, студент из Москвы. За ними вышагивал, поблескивая лысиной на солнце, коренастый доцент Виктор Валентинович Демидов с трубкой в зубах. Из-под кухонного навеса махала косынкой и улыбалась техник-геолог Наташа Реймерова — словно блик байкальского прибоя доставал до ее лица.

Мужчины подхватили лодку, вытянули ее на берег и стали помогать разгружаться.

Через час мы сидели за длинным столом под навесом, в нашей, так сказать, кают-компании.

Не успели хозяйки разлить по мискам зеленый борщ, как общий разговор занялся, подобно лесному палу, и частый перестук ложек нисколько не мешал ему. С первых же слов геологов подтвердилось тревожное сообщение Руднева о застое в работе отряда из-за таежных пожаров. Все доработки упирались в транспорт. Ждали вездеход, который должен был доставить ученых на Давай. Там, в скальных выработках перевала, выявилась интереснейшая система трещин, оперяющих новейший разлом. Можно было ограничиться и проделанной работой — для отчета, который завершал Зилов, было достаточно уровня наблюдений и объяснений геологической обстановки. Но подлинный ученый никогда не остановится на констатации факта, если под ним угадывается глубокий и тревожный смысл. В данном случае дело обстояло именно так.

К тому же у иркутских геофизиков во главе с доктором геолого-минералогических наук Ю. А. Зориным сложилось мнение, что на северном Байкале, как раз в пределах трассы БАМа, в земной коре идет накопление подземной энергии. Срок цикла крупных землетрясений, по расчетам геофизиков, подходит к своему максимуму. В любой день может произойти разрядка, за которой угадывается тень знаменитого Провала. Узенькая прибрежная полоска с железной дорогой и тоннелями подвергнется в таком случае немалому риску. Достаточны ли строительные допуски, надежны ли запасы прочности конструкций, из того ли материала насыпи — этих выводов ждали инженеры уже на сегодняшнем этапе исследований.

Геологические наблюдения Северобайкальского отряда во многом подтверждали тревожный сигнал геофизиков. И в этот сезон геологи нацелились на детализацию самых свирепых неотектонических признаков, а теперь вот возникла необходимость проконтролировать вещественный состав глубинных разрывных нарушений. Материал мог дать своевременные уточнения в инженерные проекты и их воплощение.

Однако возникла непредвиденная загвоздка: вездеход, предназначенный отряду, был мобилизован на тушение таежных пожаров. И сейчас это было той самой больной темой, вокруг которой и накалялся разговор в отрядной столовке.

— Главное — полная неясность: то ли ждать машины, то ли нагрузиться самим и по старинке — в многодневный маршрут,— заметил саркастически Демидов.

— Обещают же отпустить наш вездеход в первую очередь,— напомнил Руднев, протягивая миску за добавкой.— Как только пойдут на убыль чертовы пожары.

— Не чертовы они — человечьи! — зашумел Демидов.

Наташа подала большой противень жареного омуля, и все зачарованно уставились на редкую уже и в этих краях рыбу. Побаловали нас, по словам поварихи, рыбаки села Байкальского. Вчера они забрасывали невод против Богучана. «Да жаловались,— добавила Наташа,— совсем слабый улов. Уходит рыба, крутится возле самого Богучана, будто ищет защиты у него».

Может, эти слова Наташи и подтолкнули разговор дальше. Наумов первый нарушил тишину:

— Теперешняя стройка вызвана самой жизнью, коллеги. Давайте вспомним хотя бы геологическую сторону необходимости Байкало-Амурской магистрали...

И ученый начал ровным голосом перечислять рудопроявления, месторождения и целые рудные поля полезных ископаемых, в которых наступила острая нужда.

Перед моим мысленным взором проплывала действительно грандиозная цепь кладов Сибири и Дальнего Востока. Ленские медистые песчаники и нефть, сильвинит и золото. Холоднинское свинцово-цинковое месторождение и Молодежное хризотил-асбеста. Удоканский рудный узел с уникальным содержанием меди и Сарское месторождение железняка, Южно-Якутский угольный бассейн и Южно-Алданские магнетитовые залежи, Комсомольский и Баджальский оловорудные районы, Зее-Селемджинская и Удская железорудные провинции, Буреинский угольный и Удско-Селемджинский фосфоритоносные бассейны...

— До мамской слюды рукой подать.

— Якутский газ забыли.

— А Колыма разве не стоит железной дороги?

— Мелкие россыпушки золота станут рентабельны!

— На Удокане — чароит, на Витиме — нефрит недавно обнаружены...

Меня тянуло порассуждать о том, что, перечисляя все эти богатства, мы не учитываем того, что с точки зрения геологии зона БАМа еще недостаточно изучена. Что требуются все новые и новые молодые исследователи, прошедшие хорошую маршрутную школу... Тут я вспомнил о своем геологическом крещении на одной бесперспективной россыпи и, конечно же, готов был рассказать об этом, но не хотелось сразу, с первого шага в этом сезоне, привлекать к себе внимание — таежная этика.