Вокруг Света 1982 № 03 (2498) - [12]

Выбираясь из трущобного кустарника, выискивая место, куда можно поставить ногу, чтобы не ухнуть до самого бедра, я думал о том, что интересно бы взглянуть на эти места через год-другой...

И вот я снова здесь.

— А не махнуть ли нам в Якимовицы? — наигранно веселым голосом произнес Евгений Павлович. Он вытирал платком разгоряченное лицо, провожая взглядом выруливавший на шоссе микроавтобус с членами рабочей комиссии.

Акт о приемке был подписан, правда, на жестких условиях, но все-таки подписан, и начальник ПМК испытывал законное облегчение. С весны 1982 года двухсотгектарное поле с закрытым дренажом поступит в распоряжение совхоза «Присухонский», и уже от земледельцев будет зависеть, сбудутся ли надежды на высокие урожаи...

Видавший виды холмогоровский «газик» подкатил к обочине поля. Пока шофер возился с мотором, я успел пролистать лежавшую на сиденье свежую областную газету. В глаза бросился крупный заголовок на первой полосе — «Строится дамба».

«На выемке грунта работают четыре экскаватора. Неплохих результатов добились машинисты (далее шел перечень фамилий)... и Олег Петрович Белков. Они близки к выполнению годовой директивной нормы».

— Олег Белков,— спросил я у Холмогорова,— это не тот ли парнишка, что проходил у вас практику?

— Тот самый,— живо откликнулся Евгений Павлович.— А в чем дело?

— Да вот... хвалят.

— И правильно делают, что хвалят,— воодушевился Холмогоров.— Молодец, заслужил! Он и Якимовицы поднимал, и Почигорку... Прошлой весной у нас паводок был страшенный. Вода на четыре метра поднялась, грозила залить осушенные площади. Пока можно было работать — работали, а стало невмоготу — все побежали: и машинисты насосной станции, и бульдозеристы. А Белков остался! Вода уже гусеницы его экскаватора залила, а он все сыпал и сыпал грунт. Пока не закончил дело — не ушел. Да мы ж его сегодня увидим,— спохватился он,— и газету подарим, и работу проверим. Поехали!

Шоссе заволакивало мирным сиреневым дымком; с окрестных лугов и перелесков напахивало едкой горечью костров, застоявшимся сеном, хвоей. Дорога была мне знакома, и я не удивился, увидев на поле Маеги рыжие стога соломы и сбившиеся в кучу уборочные машины. Но где же Якимовицы? Я даже приподнялся на сиденье...

Там, где раньше щетинилась полоска леса, теперь расстилалось поле с буртами торфа, уходящее в бескрайний, продутый ветрами простор.

— Были Якимовицы, да все вышли,— засмеялся Евгений Павлович.— Одно только название и осталось.

Действительно, от этих бросовых лешачьих зарослей, где два года назад, вооружившись шестами, мы прыгали с кочки на кочку, если что и осталось, то только один воздух. Теперь это была окультуренная земля. Расчищенная от кустарника, разрезанная каналами, в полном смысле сделанная человеком земля.

На границе Маеги и Якимовиц мы остановились.

— Здесь торф залегает толщиною шесть метров. Представляете? — Холмогоров вылез из машины и захватил пригоршню черной земли, которая тут же рассыпалась на его ладони. Комочки были жирные и губчатые, богатые гумусными кислотами, способными цепко схватывать органические частицы и создавать из них структуру почвы. Он и сам любовался природным удобрением, и меня призывал в свидетели:

— Спрашивается, зачем тут разбивать пашню? Совершенно ненужное дело — по крайней мере, на ближайшую пятилетку! Дирекция «Присухонского» тоже так считает, а потому открыла здесь разработку — готовит торф для компостирования с навозом. И не только для своих нужд, а, считай, для всего района и даже области.

Наш «газик» прочно увяз в торфяной жиже, и Холмогоров проголосовал проходившему мимо вездеходу. И хотя до Почигорки было рукой подать, ехали мы не менее часа. Приходилось лавировать среди оградительных каналов и болотных тракторов с канавокопателями — они рыли узкие и глубокие траншеи и одновременно укладывали на дно короткие гончарные трубы, которые должны были собирать и отводить избыточную воду из глиняных переувлажненных слоев. Такие же канавы-траншеи я увидел и перед дамбой обвалования, где работали четыре экскаватора.

Заметив вылезающего из кабины Олега Белкова, Холмогоров тут же взял его в оборот — закидал вопросами, растормошил указаниями и, вручив напоследок газету, умчался на насосную станцию, где шел монтаж агрегатов.

Белков, его помощник-сменщик и я молча стояли друг против друга. Разговор поначалу не клеился.

— Как работается? Да всяко...

— А именно?

— Дак я и говорю — всяко...

Обветренное лицо Белкова не выражало никаких эмоций: может быть, он вообще был по природе молчун, может быть, ожидал каких-то конкретных вопросов, а может, ему просто было не до меня, потому что стояла работа.

Неподалеку виднелся железный вагончик, и экскаваторщик жестом пригласил меня в гости. По дороге выяснились любопытные подробности: оказывается, эту будку он смастерил сам — выписал на базе четыре листа железа, сварил их и покрасил, а на пол пустил десятимиллиметровой толщины металлический настил: ловко загнул его по краям — получилось как сани. Прицепи к трактору — и кати куда глаза глядят...