Вокруг Света 1982 № 02 (2497) - [7]

Антифашистское Сопротивление началось здесь сразу же после захвата власти Муссолини. Сколько сиенцев погибло в схватке с фашизмом, сколько уничтожено в концлагерях! Во время войны здесь под руководством компартии были созданы партизанские отряды, которые наносили ощутимые удары по оккупантам.

Летом 1944 года, когда немецкие войска фельдмаршала Кессельринга, отступая, готовили в Тоскане оборонительные рубежи, партизанская бригада «Спартаке Лаваньини», названная так по имени одного из организаторов компартии в Тоскане, что был убит в 1921 году чернорубашечниками, взяла под контроль Сиену и некоторые другие города области. Во время антифашистского восстания во Флоренции в августе 1944 года партизаны также сыграли большую роль. Тогда в долине Муньоне для удара по городу собрались 30 тысяч бойцов отрядов Сопротивления. В их рядах были и лучшие сыновья Сиены. Действия партизан сорвали планы гитлеровцев и облегчили наступление англо-американских войск.

Любовь сиенцев к своему городу помогла пройти через тяжелейшие испытания и сохранить неповторимый облик Сиены, сохранить — в ряду прочих особенностей — и Палио.

Скачки на пьяццо дель Кампо устраиваются не только ради привлечения туристов, как это делается с флорентийским футболом, венецианским карнавалом или возрожденными старинными праздниками итальянских городов. Палио всегда был и остается подлинно народным праздником. Можно сказать и так: жители Сиены сохранили Палио, а Палио помог им остаться сиенцами.

— Ты знаешь,— говорил мне Джулио,— я просто не могу усидеть на месте, когда в Сиене Палио, а я вынужден торчать в этом пыльном Риме...

— Он просто сумасшедший,— не преминула вставить его жена.— Зачем только я вышла замуж за сиенца?!.

Правда, во время скачек маленькая смуглая Патриция не менее яростно, чем ее муж, подбадривала Волчицу. Но в одном она права: когда речь идет о Палио, сиенцы действительно сходят с ума. Где это видано, возмущаются в Ватикане, чтобы лошадь вводить в церковь?! А именно так поступают в Сиене накануне скачек. При стечении болельщиков четвероногих вводят в храмы — в каждой контраде в свой,— священники отпускают им грехи и благословляют перед алтарем на победу. И никто из сиенцев не считает это богохульством, ассоциаций с Калигулой не возникает. Такова традиция!

...Барабанная дробь, и на пьяцца дель Кампо появляются представители контрад: знаменосцы, рыцари, закованные в железо, пажи, барабанщики, конюхи, ведущие под уздцы лошадей. Самые живописные участники процессии — знаменосцы, по два от каждой контрады. Они проделывают с флагами удивительные манипуляции: подбрасывают вверх, ловят на лету, перепрыгивают через древко, описывают полотнищами замысловатые фигуры в нескольких сантиметрах от земли, причем их движения совершенно синхронны. Искусство «сбандьераты» — игры с флагами — было кодифицировано в XVII веке, но постоянно дополняется новыми элементами.

— Знаменосцев обучают специально? — спрашиваю у Джулио.

— Этих да. Но остальные участники парада — просто уважаемые люди. Это великая честь — быть одетым в цвета своей контрады на Палио. Первому попавшемуся не доверят. Вот, например, кто-то захотел мебель починить. Ну, порекомендовали ему мастера. Подумаешь, столяр и столяр. Но если выясняется, что мальчишкой он был барабанщиком у Гусыни, то это сразу меняет дело. Очень важная рекомендация. Такой мастер никогда не ударит в грязь лицом.

На площадь выходят все новые и новые контрады. Желтые одеяния — у Орла, зеленые с малиновым и желтым — у Дракона, бело-красные — у Жирафа. Тянется пестрая процессия, насыщая красками площадь, на которую уже опускаются долгие сумерки.

Но вот парад кончается. Проезжают рыцари с опущенными забралами. Они изображают контрады, сотни лет назад отстраненные от скачек. Проступки уже позабыты, но правило осталось. Затем едет «кароччо» — скрипучая деревянная повозка, на которой везут черно-белый стяг Сиены и полотнище узорчатой материи с изображением святой Марии — покровительницы города. Эта парчовая вышивка и есть, собственно, Палио. Проехала «кароччо», участники парада разошлись по отведенным им местам, гул на площади стихает. Из ворот Палаццо Публике появляются десять наездников. Они уже сменили парадное облачение на спортивную форму установленного образца: шлемы, просторные одежды, весьма похожие на... пижамы, на ногах кеды. У въезда на площадь всадникам вручают «нербо» — толстые плети из воловьих жил, которыми можно подхлестывать свою лошадь, лупить лошадей соперников и самих соперников. Наездники гуськом выезжают на старт. Капитаны, отдав последние распоряжения жокеям, направляются на трибуну.

— Что я чувствую, когда напутствую всадника? — переспрашивает капитан Волны.— Поскорее бы финиш. Все предусмотрел, подсчитал. Остается ждать. Три круга. Полторы минуты. А готовились целый год.

В последний момент, когда всадники приближаются к старту, им сообщают результат последней жеребьевки: кто скачет по внутренней дорожке, кто — в центре, а кто — счастливчик! — «с разгона». Но вот лошади стали. Площадь замерла. Бабахнула «морторетто», веревка на старте упала, тысячи людей разом взревели.