Вокруг Света 1982 № 01 (2496) - [26]

— Здесь и станем.— Женя поднялся, высматривая проход. Нос лодки ткнулся в песок. Через две минуты, потрескивая и скручиваясь, густо задымила береста под щепками из сосны. Потом я приладил над костром два еще не закопченных котелка и наконец взглянул на Ангару, неслышно уносящую байкальскую воду. Солнце, покинувшее нашу гавань, сверкало на воде, но борт лодки уже подсвечивался пламенем костра. Я оглянулся и только теперь понял, что бухта наша в глубоком ущелье.

— Ну что ж, открытие одиннадцатого сезона состоялось, и по традиции первые сутки пойдем без остановок.

— А как же ночь?

— Ты сам рассчитал, что луна появится в полночь. Вот при луне и двинемся дальше. Сколько у нас варева?

— Варева хватит,— отвечаю я, прикидывая, что завтра к полудню будем в истоке Ангары. И добавляю: — Восемьдесят километров за два дня — неплохо.

— Дальше будет хуже.— Женя взял мою правую ладонь и посмотрел на набухшие бугры мозолей.

И мне представилась карта перехода, тщательно вычерченная еще в Москве. Одиннадцатый маршрут Смургиса выглядел так: от Иркутска по Ангаре, Байкалу и Селенге. Затем переход в правый приток Селенги — Хилок и плавание по нему до города того же названия. Всего около тысячи километров. Но каких? За исключением 120 километров по Байкалу и «тихих» участков Иркутского водохранилища весь путь против течения. А Селенга полноводна и коварна, да и Хилок знаменит своими мелями и меандрами... Но путь этот испытанный и пройденный до нас. Таким маршрутом впервые прошли казаки Петра Бекетова «с товарищи» в 1652— 1653 годах. Позднее в «Чертеж всей Сибири, сбиранный в Тобольске» попало описание этого пути. Правда, «график» маршрута был не столь скорый, как у Бекетова: «А от Иркутского острогу вверх по Ангаре реке до Байкала озера доходят в неделю. А Байкал озеро пробегают парусом до Селенги реки дни в три... А ходу от Байкала озера до устья Хилки реки 13 дней, а вверх по Хилке реке от устья до Иргенского острогу ходу 14 недель...»

Составляя маршрут и график движения, мы с уважением оглядывались на предков и постоянно помнили о том, что были они хорошими гребцами, умели бурлачить и волочить суда. Мы тоже это умели… Но над ними не довлел технический прогресс, и они «вкалывали», не оглядываясь и не соизмеряя свой ход с бегом моторок, поездов или автомобилей. А Смургис, похоже, соизмерял — и наш поход обещал стать настоящей гонкой, в которой мы не собирались считаться с временем суток, погодой, капризами половодья или обмеления...

Сумерки над нами стремительно сгущались или мы сами не замечали бега времени — и вдруг оказались в темноте. Под выворотом сосны завозились и со свистом пробежали бурундучки в поисках чего-нибудь съестного на площадке с кострищем. Евгений поправил полено, и вспыхнувшее пламя осветило его профиль с крепко сжатыми губами и круто очерченным подбородком. Свой рассказ Евгений начал с лодки.

Еще в Иркутске, где мы готовили лодку к плаванию, он объяснил, откуда у нее такое странное название. Четыре академических весла (раньше были вальковые) для четырех машущих рук. Вот и «Мах-4». Восемь метров в длину, чуть более метра в ширину. Осадка с грузом — немногим больше двадцати сантиметров. Основа конструкции — широкая доска из кедра, образующая слегка выпуклое днище лодки. Прочный форштевень из ели, частые шпангоуты и набойные борта из еловых досок; закрытые толстой фанерой носовая выгородка и кокпит. Главный и единственный двигатель — весла. Скорость при одном гребце — семь километров в час. Два гребца «дают» скорость до двенадцати, и это обеспечивает преодоление встречного потока на шиверах и порожистых участках. При движении против течения приходится применять и волок, двигаться «бечевником» или с шестом...

Начало гребного марафона Евгения Смургиса теряется на небольшой таежной речке Колве — притоке Вишеры, что на самом севере Пермской области. Случай помог Евгению, работавшему здесь лесорубом, решиться на сверхдальнее плавание. Как-то, охотясь на рябчиков, Евгений шел вдоль Колвы и вдруг увидел лодку. Ею с помощью шеста и весел управляла женщина лет шестидесяти. Легко преодолев встречный поток, лодка скрылась за поворотом. Это произвело на Евгения впечатление, тем более что лодка была довольно вместительной. Через два года, в 1967-м, перед ледоходом Смургис готовился к первому переходу на своей лодке. Легкое, быстроходное и изящное судно сработал для Евгения 78-летний Андрей Павлович Миков из деревни Русиново.

Когда подошло время отпуска, Смургис и Валерий Лютиков, электрик леспромхоза, отправились по Каме, Волге, Дону, Воронежу в Липецк, где жили родители Смургиса. Лодка прошла испытания на капризной волне волжских водохранилищ, и Евгений понял, что ему по плечу задуманный им переход через всю страну от Риги до Владивостока. Познав вкус физического труда и на лесосеке, и в отпуске, Евгений переезжает жить в Приморье, становится охотником-промысловиком. Новая работа сулила продолжительный отпуск и средства для походов. Так и пошло. Летние перелеты на запад, туда, где оставлена на зимовку лодка, и путешествия один-два месяца. Изучив основы судовождения, Евгений плавает в одиночку и с «сезонными» попутчиками. Кроме участника трех марафонов — Лютикова, Евгению в разные годы помогали: преподаватель из Актюбинска Виктор Попов, инженеры из Липецка Вячеслав Лыков и Николай Писляк, фотогравер из Донецка Леонид Микула.