Вокруг Света 1981 № 04 (2487) - [12]

И вот с Кодинской заимки пришла радиограмма. Караван успешно завершил рейс».

Андрей Фролов, наш спец. корр.

Фото автора Усть-Илимск — Кодинская заимка — Москва

Заоблачное ралли

Все как в детективном романе. Взвизгнув тормозами, автомобиль замер. Водитель и пассажиры ошалело всматриваются вперед куда же подевалась лента асфальта?!

Из оцепенения нас вывела невесть откуда собравшаяся толпа, весьма озадаченная нашим появлением. Дороги дальше действительно нет. Мало того, впереди, равнодушно поблескивая под лучами заходящего солнца, путь преграждает широкая река. За ней призывно раскинулся город, где путников ожидает гостиница, ужин и столь нужный сейчас отдых. Но для того чтобы насладиться этим, а главное — завершить наше путешествие, не хватает одной мелочи — моста.

А все начиналось так хорошо, заранее был разработан кольцевой маршрут по центральным районам Непала, этакая мини-кругосветка, проверена машина, приведены в боевую готовность фотоаппараты. Правда, накануне отъезда мы не посоветовались с астрологом. И, как теперь убедились, напрасно.

Непальская народная мудрость гласит, что перед дальней дорогой необходимо обратиться к предсказателю судеб, который по положению звезд определит наиболее благоприятное время для путешествия.

Провожать отправляющегося в путь собирается вся семья. Ему торжественно вручают сваренное вкрутую яйцо, вяленую рыбу и мясо, а также вино или простоквашу—в зависимости от личных вкусов. Накануне вечером по обе стороны порога ставят два кувшина с водой. Утром, переступая порог, отъезжающий должен бросить в них несколько монет, чтобы вернуться обратно целым и невредимым.

Мы же в своей просвещенной гордыне умудрились нарушить эти непреложные заповеди. Придется, видно, возвращаться обратно, так и не замкнув кругосветку. А жаль, поскольку об этом путешествии я мечтал давно, но, увы, не пускали служебные дела. Помог случай. Впервые в Непал приехали два советских археолога, Александр Кашкин и Анатолий Щетенко. Прознав о моих планах, они повели столь массированное наступление, что я и оглянуться не успел, как мы были в пути.

За окнами мелькают последние домишки в долине Катманду, стоящие между зелеными островками рисовых полей. Проезжаем мимо памятника погибшим во время строительства дороги Трибхуван Раджпатх, которая впервые в истории Непала соединила Катманду с внешним миром, хотя первый автомобиль в Большой долине появился в 20-х годах. Услышав об этом, мои спутники решают с ходу пресечь дальнейшие попытки рассказывать им подобные сказки для детей: «Как же могла машина оказаться в долине, расположенной в неприступных Гималаях, если дорога была построена лишь в середине 50-х годов?»

Между тем, как это ни удивительно, автомобиль в Катманду появился за три десятилетия до строительства этой первой и до сих пор важнейшей транспортной артерии страны. Дело было так. Правивший тогда Непалом глава феодальной династии Рана, узнав о существовании четырехколесного железного коня, потерял сон. Как же так, полноправный властелин единственного в мире индуистского королевства и без автомобиля?! Естественно, что машина была срочно заказана. Дальше события развивались почти как в сказке. В горах вырубили просеки, и после многодневного пути на плечах носильщиков сверкающий лаком лимузин был торжественно внесен в Большую долину, где его ждала специально построенная дорога длиной немногим более километра. Во многие храмы Катманду разрешается входить только индуистам, да и те должны снимать обувь. По этой же дороге ходить вообще строжайше запрещалось, по ней мог ездить лишь автомобиль.

Но вернемся на пробитый в скалах серпантин Трибхуван Раджпатх. Поворот сменяется поворотом. Едешь со скоростью 40 километров в час, но кажется, что участвуешь в какой-то головокружительной гонке. Шоссе забито тяжело груженными мощными грузовиками. Поэтому при разъездах приходится быть предельно внимательным, чтобы эти грозно рычащие чудовища не намяли тебе бока. Впереди развилка. Одна дорога — уже известная Трибхуван Раджпатх — устремляется вверх и затем к границе с Индией, другая сворачивает направо, в Покхару, куда мы и держим путь.

Вдоль шоссе течет река Трисули. Громады гор над ней, словно ступеньками гигантской лестницы, вырубленной великанами, покрыты бесчисленными террасами, где почти круглый год что-то зеленеет. Снизу кажется довольно просто перебраться с одной террасы на другую, но на самом деле это далеко не так.

Однажды любопытство занесло меня на одну из таких лестниц. К счастью, не на самую последнюю ступеньку. Подниматься было не очень трудно, но вот спуститься... Несколько раз я обошел всю террасу, но так и не обнаружил ни малейшего намека на сколько-нибудь подходящий спуск. Прыгать более чем с двухметровой высоты было несколько рискованно, но и сидеть на склоне без надежды на появление пожарной команды — удовольствие не слишком-то большое. Где хватаясь за вылезшие из отвесной стены корни и стебли, где цепляясь за выступающие камни, а где просто спускаясь, как в детстве с ледяной горки, я кое-как достиг подошвы горы и впредь зарекся заниматься подобными экспериментами. А каково приходится на этих полях-лестницах непальским крестьянам, которые обрабатывают средневековой тяпкой клочки земли на горных террасах? Ну ладно, они люди ловкие и привычные. Но когда высоко на склоне видишь буйволов, запряженных в деревянную соху, тут уж своим глазам трудно поверить. Я как-то целый час простоял, наблюдая, как погонщик, ловко  дирижируя веткой и громко покрикивая, заставлял волов смиренно идти вдоль самого края обрыва и разворачиваться буквально на месте. Затем упряжка... привычно спрыгнула на нижнюю террасу, и волы как ни в чем не бывало вновь потянули музейный экспонат.