Вокруг Света 1981 № 01 (2484) - [22]

Палестинцы, еврейские поселенцы, армия, журналисты — ему наплевать на всех. «Вернусь домой, жена потребует денег — цены-то все время растут. На работе шеф будет ворчать, что за мной накопилась куча несделанного. Сын начнет канючить, чтобы я купил ему новый костюм. Разве это жизнь? А ведь за нее мы платим шестидесятипроцентный подоходный налог и никогда не знаем, что будет завтра».

Постепенно солдат успокаивается и, сжимая в одной руке автоматическую винтовку, а в другой букетик цветов для жены, пытается объяснить, каким образом большинство израильтян все же умудряются — нет не жить — существовать в таких условиях. «Мы отключаемся, — устало цедит он, — Выключаем из сознания наших вздорных политиканов, вечно грызущихся между собой. Еще на год забываем об армии. Какое нам дело до «Великого Израиля», ООН и палестинской автономии? Мы стремимся, чтобы просто день проходил за днем. Разве мы хотим так уж много?»

Конечно, в этой безрадостной картине, нарисованной солдатом, сказываются накопившиеся усталость и казарменная скука. Но так смотрит на вещи вовсе не он один. Израильтяне всегда отличались своей склонностью ныть и жаловаться. Жаловаться на все на цены и налоги, на своих политических деятелей и соседей. Но раньше это было все-таки жизнеспособное общество. Сегодня его целиком, снизу доверху, разъедает ржавчина отчаяния и цинизма, пронизывающая все аспекты повседневной жизни.

Причина этого кроется отнюдь не в каком-то конкретном политическом недовольстве, хотя и его хватает, и даже не в неуверенности в завтрашнем дне по мере того, как усиливается террор и все больше крови льется на Западном берегу. Она лежит во всеобщем чувстве обреченности, растущей убежденности, что Израиль уже не тот, что о« изменился к худшему.

Пока еще этот процесс не слишком бросается в глаза стороннему наблюдателю. На каждого резервиста, отказывающегося по моральным соображениям проходить службу на захваченных у арабов территориях, приходятся сотни тех, кто, подобно этому солдату, надевает погоны, думая про себя: «Оттрублю свои три недели, и пошли все к черту». Но бацилла горечи и недовольства уже посеяна. Она растет и заставляет звучать колокола тревоги в таких бесконечно далеких от всего этого ячейках израильского общества, как высшее военное командование и преподаватели классической музыки. Первое обеспокоено появлением острых идеологических и дисциплинарных проблем в армии. Вторые с горечью видят, что их самые одаренные ученики начинают покидать страну.

Трудно точно установить все симптомы упадка в израильском обществе, какими бы тревожными и ощутимыми они ни представлялись изнутри. Однако сигналов бедствия сколько угодно.

Инфляция увеличивается в год на 150 процентов, будучи самой большой в мире Доходы средней израильской семьи составляют 60 английских фунтов в неделю Микролитражка стоит 6 тысяч фунтов; литр бензина — почти полфунта; местный сыр — 1,25, а мясо — 1,85 за фунт. Утешением для израильтян может служить популярная у них шутка: «Какая разница между Израилем и банановыми республиками? О, там люди могут позволить себе покупать бананы».

Не менее тревожными темпами, чем инфляции, растет и эмиграция. Точные цифры держатся в тайне, но около 800 тысяч израильтян, или приблизительно 20 процентов населения, живут сейчас за границей. Причем большую часть их составляют лица, имеющие специальности. И наоборот, у приезжающих в Израиль общеобразовательная и специальная подготовка непрерывно ухудшается.

Как никогда прежде, в «земле обетованной» пышным цветом расцвела преступность. Шайки вымогателей взимают дань с ночных клубов, лавочек и даже рыночных торговцев. Проституция и торговля наркотиками стали обычным делом. Поскольку достать оружие в Израиле не составляет трудности, совершается все больше преступлений с его применением.

Усиливается взаимная отчужденность между членами общества. А это ведет к тому, что среди молодежи катастрофически растет число наркоманов; за бортом жизни оказывается все больше алкоголиков — по крайней мере 5 тысяч человек в год, причем в стране, где еще пять лет назад пьянство вообще не существовало; родители постоянно избивают детей, а мужья — жен. Но самое главное — возникает раскол самого израильского общества. Политические, социальные и религиозные группировки относятся друг к другу с беспрецедентной враждебностью, что чревато появлением нового израильского подполья и может подорвать моральный дух, дисциплину и боеспособность усиленно пестуемой израильской армии.

Габби и его жена с нежным именем Дейлия, что значит «георгин», — очень приятная, культурная пара. Вместе с двумя детьми они живут в одном из красивых пригородов Иерусалима. В последнее время у них росло смутное чувство тревоги. Теперь оно стало настолько острым и гнетущим, что супруги решили через несколько недель уехать в Европу. Формально это бегство именуется «поездкой в отпуск за свой счет», причем на этих основаниях живет подавляющая часть израильской диаспоры за границей. Фактически они намерены навсегда покинуть «землю обетованную». Работа, которую обещали им на новом месте, совершенно не привлекает ни Габби, ни Дейлию, но супруги надеются, что потом подвернется что-нибудь более подходящее.