Вокруг Света 1980 № 10 (2481) - [21]

Шопрону — традиционная мантия архивариуса или белый халат медика, Татабанье — шахтерская каска, то для Печа характерно все это, вместе взятое. Так уж распорядилась история. И не случайно учебный курс, посвященный родному городу, включен в программы учебных заведений, причем не только гуманитарных, но и технических. Студентов здесь чуть ли не полгорода

Именно в Пече в 1376 году был основан университет — единственный тогда во всей стране. Он считался одним из первых и в Европе, поскольку уступал по возрасту лишь пяти университетам — Болоньи, Парижа, Праги, Кракова и Вены. Свое существование университет прекратил во времена османского ига. Сегодня в Пече шесть институтов — медицинский, юридический, экономический, педагогический, технологический, а также консерватория.

Молодежи у нас много, и не стремится она отсюда уехать. Но и проблем хватает. Хотя за нынешнюю пятилетку и построено восемь с половиной тысяч квартир, их надо куда больше. А разрастаться городу нелегко, сложнейший рельеф — горы, холмы, расщелины. К тому же еще в средневековье здесь были прорыты десятки километров подземных ходов и туннелей. О многих из них мы знаем, но другие пока неизвестны. Во всяком случае, обвалы не исключены. Тут хватит работы геологам, археологам и даже спелеологам на многие-многие годы. К тому же в лабиринтах наших улиц, кривых узких, не построишь новые микрорайоны. Но есть выход. Даже два. Первый — сооружение города-спутника на склонах окрестных гор. Второй — вкрапление новых кварталов в окраины — там все-таки не столько уж памятников архитектуры. Второй вариант, правда, подороже, чем первый. Потому и растет Сигетиварош — наш город-спутник...

Лайош Немет указал рукой на север, где, дрожа в жарком полуденном мареве, просматривались контуры большой стройки. Под ними обозначилась лента новой окружной автострады. Она свяжет Печ с центральными и северными районами страны, со столицей.

Прямо над окнами городского Совета отбойный молоток выстукивал свою дробь и мелькали оранжевые каски строителей.

П. Богомолов

Стерх Джордж

Н аверное, из всех птиц нашей планеты в наиболее трудном положении находится белый журавль. Стерху, как его еще называют, грозит вымирание. Уроженца сибирских болот осталось очень и очень немного. Он гнездится, выводит потомство в низовьях двух рек — Индигирки и Оби — и больше нигде в мире не сооружает себе жилищ.

Трудно сказать, когда сократился ареал обитания и уменьшилось количество белых журавлей. Во всяком случае, это произошло не вчера.

У якутов есть старая примета: увидел стерха — жди счастья. А это означает, что редкостью он стал давно. Ведь счастье каждый день не встретишь. Только в 60-х годах нашего столетия ученые впервые обнаружили жилище белого журавля и разглядели его потомство.

Естественно, стерх давно в Красной книге, на него запрещена охота. Но количество белых журавлей не увеличивается. В птичьей жизни много бывает разных неожиданностей. И порой их сложно учесть. Тут и гибель птенцов, и разорение гнезд хищниками, и, чего греха таить, браконьерские пули. Дорога из Сибири на зимовки в южные страны Азии неблизкая и нелегкая — всякое происходит в пути.

Несмотря на право неприкосновенности во всем мире, без помощи людей стерху долго не просуществовать на Земле. И орнитологи пошли на эксперимент, с которым связывают большие надежды по спасению редчайшего журавля.

Далеко от сибирских болот, в Мещерском крае, течет река Пра — не короткая и не длинная, всего 180 километров. Примерно треть реки — граница Окского заповедника. Места эти лесисты, болотисты, полны зверя и птицы. Немало тут и серых журавлей, которые появляются в Мещере с половодьем, когда на десятки километров залиты луга и леса. На небольших островках они устраивают брачные хороводы.

...С рассветом, когда над Прой поднимался туман, орнитологи отправлялись в лес искать квартиры серых журавлей. Не одно болото пришлось промерить шагами, прежде чем обнаружили несколько жилищ. За ними установили тщательное наблюдение. Было высчитано все до минуты — через сколько дней в них должны родиться журавлята. Орнитологи не стали дожидаться этого события у гнезд птиц. Из нескольких, незадолго до вылупления, они взяли по одному яйцу и в специальной упаковке, чтобы не охладить, быстро перенесли в Брыкин Бор — центральную усадьбу заповедника. В доме кандидата биологических наук орнитолога Владимира Панченко их положили в инкубатор. Люди не отходили от него ни на секунду, не сводили глаз с приборов. Через несколько дней начала трещать, ломаться крапчатая скорлупа. Стряхнув ее осколки, с писком вылез рыжий птенец. Это был первый журавленок, родившийся в таких необычных условиях. Через некоторое время появился второй малыш.

У Владимира Панченко начались беспокойные дни. Он не доверял никому журавлят. Старался делать все так, чтобы избежать каких-либо случайностей. Первые дни птенцы провели в доме. Они грелись под лампой. Много спали, охотно ели, дрались. Оказывается, журавлята отчаянные забияки, и если их не разнять, то может случиться несчастье Панченко разъединил своих птенцов, посадил их в разные вольеры. Когда Брыка и Кроша — так назвали журавлей — начали гулять, каждому выделили по персональному пастуху. Но всякий раз, заметив друг друга, два рыжих комочка мчались навстречу, и начинался бой. Их туже брали на руки и уносили в разные стороны.