Вокруг Света 1980 № 06 (2477) - [14]

Однако ничего нельзя предпринимать, семь раз не отмерив, — продолжает Нурумов. — В натуре это невозможно, но любые ситуации взаимодействия ветров, котловины и гор можно «проиграть» на моей модели. Только не думайте, что это, мол, местная, локальная проблема. Циркуляция в атмосфере Алма-Аты изучается как часть международной программы ПИГАП, в рамках которого исследуется взаимодействие суши, атмосферы и океана.

Нурумов протягивает мне письмо из Москвы, из Академии наук СССР. В нем сообщается, что проблема «Обтекание гор воздушным потоком» рассматривалась на форумах ученых в Токио и Белграде «Крайне желательно дальнейшее развитие и расширение этих исследований».

— Небо над Алма-Атой, — заключает Сейтабыз, — в какой-то мере модель атмосферы будущей Земли, когда загрязнения воздуха уже нельзя будет транспортировать из одних районов и стран в другие. Удастся подчинить стихию сегодня, сумеем сделать это и завтра...

А. Харьковский, наш спец. корр.

Алма-Ата — Москва

Соготегойо ждет перемен

— Ну как? — спросил Густаво.

— Отлично, — сказал я.

— Какие новости? — поинтересовался он, как будто я работал с ним всю жизнь и прекрасно знаю, что для него новость, а что быльем поросло. Я перебрал в памяти сегодняшний день и, вспомнив, что связи между Соготегойо и Акаюканом нет, сказал:

— Там комиссара по земле... убили.

Откуда мне было знать, что это сообщение так его хлестнет. Густаво отвел глаза, взялся двумя руками за спинку стула, который стоял перед ним, и медленно втянул носом воздух. Потом быстро справился с собой и сказал раздельно:

— Убили, значит...

И еще вопросительно посмотрел на сопровождавшего меня в тот день Артуро: может быть, я перепутал что-то? Артуро ничего не сказал, и Густаво понял: правда.

Артуро рассказал, что комиссара нашли утром в джунглях и что зарубили его с одного «мачетасо» — удара мачете. Была ли это кровная месть или пьяная драка, — Артуро не знал. К нашему приезду в Соготегойо всех старейшин индейской общины уже собрали в полицейском участке, но без руководства общины никто из индейцев разговаривать на эту тему не хотел...

Густаво заметил, что я внимательно прислушиваюсь к разговору, и пояснил:

— Теперь такие случаи редки, но несколько лет назад, когда меня только-только назначили директором Центра по оказанию помощи индейцам в Акаюкане, подобные происшествия приводили к маленьким междоусобным войнам. И тогда погибали целые семьи. Ныне многое изменилось, однако на всякий случай нужно, чтобы военные поездили там, в зоне, на машинах и попугали возможных мстителей. Это временная мера. Потом власти разберутся...

Густаво пока не интересовало, кто убил комиссара. Он заботился о том, чтобы мертвых было как можно меньше, понимая, что имеет дело с другим миром. Увидев, что смерть индейца для него настоящее несчастье, я поверил в искренность Густаво и в успех его сложного дела.

Мы еще вернемся к разговору с Густаво Карильо Лопесом, директором Центра по оказанию помощи индейцам Национального института по делам коренного населения. А сейчас я попытаюсь объяснить, почему оказался там, где убили комиссара по земле Соготегойо.

Почти десять лет я проработал в Латинской Америке и убедился: нетронутые цивилизацией индейские общины редки и недоступны. Видимо, поэтому некоторые европейские журналисты, проехавшись по Южной Америке, приходят к выводу, что «настоящие» индейцы здесь больше не обитают, остались лишь немногие, которые доживают свой век. Однако кто же составляет большинство населения в Перу, Боливии, Эквадоре, Мексике? Неужели миллионы людей, переодевшись в брюки, рубашки, цветастые платья, перестали быть индейцами? Конечно, нет. Вот и посмотрим на них в Мексике — в конкретном месте, в штате Веракрус...

Интерес к индейцам, конечно, не случаен. Обращаясь к их социальной организации, ученые ищут ответы на вопросы, связанные с историей современного общества. В Мексике первобытных общин практически нет. По всей стране разбросаны десятки тысяч других, уже хоть как-то приспособившихся к условиям современного мира, общин индейцев. Изучение их обычаев, культуры, традиционной системы хозяйства должно выявить возможные пути более полного приобщения коренного населения Мексики к жизни двадцатого века. Руководит этой работой государственная организация — Национальный институт по делам коренного населения.

Насколько серьезны проблемы, которые должен решить институт, показывают такие цифры: около сорока процентов населения страны — 23 миллиона из 60 — живет в сельской местности. Из них 10— 12 миллионов мексиканцев, обитающих в небольших поселках численностью до 500 человек, находятся в крайне тяжелом экономическом положении. В подавляющем большинстве это и есть индейские общины.

Бедность мексиканских индейцев-крестьян — это только одна сторона проблемы. Дальнейшее развитие страны прямо зависит от того, насколько быстро правительство сможет привлечь миллионы мексиканцев к активной экономической деятельности, обеспечить необходимый уровень образования индейцев, которые волей-неволей будут вовлечены в экономику, особенно в связи с бурным ростом добычи и переработки нефти и газа. В состоянии ли бедные, неграмотные крестьяне стать рабочей силой, столь необходимой для развития страны? Способно ли их слабое хозяйство удовлетворить новые колоссальные потребности в продовольствии и других продуктах?