Вокруг Света 1979 № 04 (2463) - [13]

— Ну а если не хватит пастбищ, — спрашивает кто-то.

— Не хватит пастбищ — будем сокращать овцеводство. Сколько кормов надо, и какой уход!

— Я бы и сейчас оставил одних яков, — добавляет Аттоев.

— Я предсказываю, — торжественно говорит Александр Николаевич, — ваш колхоз станет рассадником яководства на Кавказе. Будут вспоминать: вы первые начинали, учиться приедут к вам. Со временем здесь, быть может, будет первый якосанаторий; лечебное молоко яков, воздух гор!

Конечно, впереди еще много дел. На очереди проведение селекционной племенной работы, опытов по гибридизации яков с крупным рогатым скотом; пора организовать обучение животноводов навыкам ухода за яками, подумать о создании научного опорного пункта по развитию яководства. Ясно одно: на Кавказе создана новая, чрезвычайно доходная отрасль животноводства, и возможности для ее развития огромны.

«Дедушка» Узеир угощает нас домашним сыром с айраном.

— Слышали слова, — говорит он, — что сложили у нас в горах о яках? «Говорили, что яки — большие забияки. Оказалось, як — великий добряк...».

Виталий Шенталинский, наш спец. корр.

Воскресенье в Нукуалофа

Ворота легенды

Ветер шелестел в кронах пальм, окружающих поляну. В центре ее высилось напоминающее ворота сооружение из трех массивных коралловых блоков метров пяти в высоту. Утверждают, что ворота воздвигнуты были двенадцать столетий тому назад. Каждый из блоков весит тонн сорок. Как же ухитрились люди тысячу двести лет назад построить эти ворота здесь — на маленьком коралловом островке, который на велосипеде можно объехать за день?

С загадочных ворот начинается обычно знакомство любого иностранца с Тонгатапу — плоским, словно вафля, поросшим густой зеленью главным островом архипелага Тонга. Очевидно, он не изменился внешне с XVIII века, когда Джеймс Кук назвал Тонгатапу «сплошным садом». Тогда же Кук отметил, что здешние вожди, как и в других частях Полинезии, знают свои генеалогии на десятки поколений со всеми легендами и преданиями. В этих легендах говорится и о таинственных воротах. Строительный материал для ворот, именуемых Хаамонга, был доставлен на огромных транспортных лодках с островов Эллис. Так или не так обстояло дело, судить трудно, на ворота стоят, а традиции и мифы живы на островах и поныне.

Первых тонганцев сотворил из личинок бог Тангалоа. И сам стал отцом первого короля. Потом Тангалоа сослал на землю с небес провинившихся мелких богов, чтобы они служили его сыну помощниками.

Именно этот миф и лег в основу современной социальной структуры в королевстве Тонга. На верхней ступеньке лестницы находится сам король, ниже — прослойка знати, а затем вся остальная масса тонганцев. Тонга считается официально конституционной монархией, но в законодательную ассамблею тридцать три аристократа избирают семерых депутатов и столько же — девяносто тысяч тонганцев низших сословий. Остальных семь членов законодательной ассамблеи назначает лично король.

Здание законодательной ассамблеи возвышается в центре Нукуалофа — столицы королевства Тонга. Чистые улицы, утопающие в цветах и зелени, хорошо ухоженные деревянные домики. На улицах нет толпы, но они и небезлюдны. Чужеземцев приветствуют радушными улыбками. Отличить пришельца нетрудно: во-первых, здесь все знают друг друга; кроме того, европеец и так виден, а полинезийцы с других островов отличаются от тонганцев тем, что не носят таовалу. Таовала, циновками, сплетенными из листьев пандануса, опоясывают себе бедра все тонганцы, даже если на них европейский костюм. Это самые обыкновенные циновки, которыми устилают полы. Знатоки (а это все тонганцы) способны по внешнему виду таовалы определить положение человека в обществе, родовую принадлежность и множество других подробностей. Степень изношенности говорит о происхождении ее владельца: чем более потерта таовала, тем знатнее род.

Ну что ж — в каждой стране свои обычаи; фрукты здесь, например, продают не только на базаре, но и на почте. Точнее говоря, не фрукты, а марки королевства Тонга: беззубцовые наклейки в форме арбуза и желтых связок бананов. Тут же предлагаются марки в виде буровых вышек, часовых циферблатов — эти самые дорогие, — силуэтов кораблей и десятков других диковин. Король Тубоу IV выпускает, как правило, дорогие марки, где под его портретом помещена надпись: «Тонга. Там, где начинается время». Архипелаг ведь находится у самой линии смены дат: в нескольких десятках милях к востоку от Нукуалофа считается уже «вчера».

...Журчит приливная волна на коралловой отмели, хрустят потревоженные ветром жесткие ветви пальм. Приближается зной полудня. Издали слышен клаксон, среди гуляющих заметно волнение. Приближается большой лимузин. На одном из крыльев трепещет красный, с фиолетовым оттенком флаг с красным же крестом на белом фоне. Все вокруг меня приседают, а затем садятся на обочине со скрещенными ногами. На заднем сиденье лимузина виднеется массивная фигура — король Тубоу IV. Его положено приветствовать, усевшись со сложенными ладонями. Это не просто обычай, это закон, соблюдение которого строго проверяется местными полицейскими.