Вокруг Света 1979 № 01 (2460) - [23]

Почти от всех этих городов, богатых и шумных, остались лишь развалины. Момбаса в Кении выросла; новый современный город кольцом окружил старую часть, превратившуюся в один из кварталов. На острове Ламу город того же названия постепенно пустеет — молодежь уезжает на материк, старики коротают время на набережной. Большие корабли сюда не заходят, десяток дхоу можно насчитать на рейде. Но дхоу теперь не делают погоды...

Ибо основным товаром, который они перевозили, товаром, на котором богатели портовые города, выгодным, всегда нужным товаром были рабы. Черные рабы, схваченные в африканской глуши. Где-нибудь к западу от озера Танганьика цена взрослого молодого мужчины была не больше доллара (по нынешнему пересчету). До побережья, правда, добирался живым лишь один из восьми, зато цена его возрастала уже в шестнадцать раз. На острове Ламу раб стоил уже в двадцать раз больше и тем окупал и труд работорговца, и смерть семерых товарищей по несчастью. А где-нибудь в Маскате на невольничьем рынке раб, привезенный на дхоу, стоил в сорок пять раз дороже, чем в начале своего скорбного пути.

Что за времена были по милости аллаха! Только из Багамойо каждый год вывозили по сорок тысяч рабов! А что такое Багамойо теперь? Захолустная деревушка в Танзании...

Вторым по важности товаром были финики из Басры. До сих пор грузоподъемность дхоу исчисляется в корзинах фиников. Средняя дхоу может взять шестьсот шестьдесят корзин. Если пересчитывать это на другие показатели, то получится тысяча триста мангровых стволов, темно-красных, тонких, в три метра длиной каждый, а это примерно равно тысяче восьмистам живых овец. Считается, что пару-другую овец может смыть в море или подохнут овцы две-три в пути, но известно одно: сколько плавают дхоу, никогда стадо на борту не уменьшается больше, чем на три-четыре овцы. (В конце концов, моряки тоже имеют право полакомиться свежим мясом; хотя, разумеется, и не каждый день.)

Есть на борту дхоу и йеменские парфюмерные товары (резкий, дурманящий их запах до сих пор предпочитают в Восточной Африке), и африканская соль, и японские транзисторы. Не редок и гашиш, и другая контрабанда, но в не очень больших количествах. Прячут ее обычно в глубине финиковых корзин, поскольку не родился еще таможенный чиновник, который стал бы на жарком солнце рыться в липких финиках. Куда лучше принять небольшой подарок-бакшиш от синдбада...

Задул кузи, и тронулись из Момбасы в путь дхоу. Обычно они выходят по три: в случае необходимости есть кому прийти на помощь. Морская служба Кении как-то проверила штурманское снаряжение дхоу и выяснила, что оно состоит из магнитного компаса и английских морских карт 1836 года, дополненных и исправленных в 1937 году. Впрочем, никто из капитанов не умел прочитать сделанные латинскими буквами надписи.

Ветер — ветром, а на всякий случай на каждом дхоу установлен теперь небольшой мотор: так надежнее. Приходится запасаться топливом, но надо быть осторожным: могут продать бочку с водой, где только сверху налит бензин...

Днем дхоу расходятся далеко, глазом не видно, а к вечеру спускают квадратный дополнительный парус и собираются вместе. Команда ловит рыбу. Когда повезет, вытягивают маленькую молодую акулу. Мясо ее довольно нежно и вкусно. Если же на крюк попадает акула постарше, то прежде, чем ее пустить в пищу, проверяют содержимое желудка: нет ли у нее на совести человека. Тогда она «харам» — поганая, есть ее нельзя.

А кроме того, говорят, вытащили как-то акулу, а в желудке у нее золотые украшения. Правда это или нет — почему не проверить?..

Кроме обычной морской работы, команда занята все время, дело всегда найдется. Если купили в порту отправления, например, траву минджар, годящуюся на циновки, то до следующей остановки можно много наплести: четыре стебля налево, четыре направо и опять четыре налево. Спрос на циновки и корзины никогда не ослабевает.

Каждые четыре часа меняются рулевые. Растет гора циновок и свежесплетенных корзин. Кончаются запасы табака — вот и повод бросить якорь в ближайшем порту.

Три недели пути от Момбасы до Хор-Факкана в Объединенных арабских эмиратах. Здесь, на полпути к ирамским портам Персидского залива, дхоу задерживаются. Капитаны и местные коммерсанты сходятся по вечерам в чайной.

— Ас-салам алейкум! Хау ар ю?

— Ва-алейкуму ас-салам! Ин-шалла, нот со бэд, сэр!

— Мангровое дерево не берут?

— Здесь нет. Ничего, в Бендер-Аббасе с руками оторвут.

— Машалла, сэр, вы правы. Буду здесь ставить сильный мотор, надо куда-то вырываться с этой дороги, торговля совсем не идет.

— Пожалуй, вы правы, я денег вот подкоплю и сделаю то же самое...

Три дхоу вышли караваном из Момбасы, три прибыли в Хор-Факкан. Дует тот же кузи — постоянный, сильный юго-восточный ветер, но лишь два корабля поднимают паруса. Два дхоу исчезают за горизонтом. Путь их лежит в Бендер-Аббас, иранский порт на Персидском заливе.

Третье судно остается в порту. На нем будет поставлен сильный мотор. Какие грузы будет оно возить теперь? Куда? Море велико. И портов хватает. У кого есть хороший мотор — к чему ему теперь ветер? Да и вся Великая Муссонная Дорога, проложенная тысячи лет назад Синдбадами на их длинных дхоу...