Вокруг Света 1978 № 10 (2457) - [14]

Полярные станции давно уже не экзотическая новинка, а место работы научных баз. На полюсы садятся самолеты. К крайней северной точке Земли прошла могучая «Арктика».

Но были, есть и будут люди, сводящие с полюсом «личные счеты». Наоми Уэмура из их числа.

Когда-то он закончил сельскохозяйственный факультет Токийского университета, потом писал приключенческие книги, наконец от путешествий на белой бумаге перешел — что ему самому кажется естественным и неизбежным — к путешествиям по белу-свету, к походу по белому безмолвию, к Северному полюсу.

Прежде чем выйти в ледовый поход, Наоми приобрел надежную портативную рацию, которая позволяла ему в любую минуту наладить связь с внешним миром (1 Экспедицию Наоми Уэмуры финансирует американское Национальное географическое общество.). В его распоряжении метеорологический спутник «Нимбус-6», через который можно регулярно получать сведения о погодных условиях (смел ли вообразить такое бедный капитан Гаттерас?!). На всей трассе Уэмуры — к полюсу и обратно — расположены десять пунктов (примерно через каждые 400 километров), куда в определенные дни канадские самолеты сбрасывали контейнеры с продовольствием. И все же не следует думать, будто для вооруженного «до зубов» техникой современного путешественника поход к полюсу вдруг стал безобидной прогулкой. Остается «фактор X» — природа Севера, и, надо полагать, еще долгое время этот фактор будет участвовать в уравнениях риска как неопределенная и непредсказуемая величина.

Что может подстерегать одиночку на Севере, Уэмура уяснил себе еще в прошлое путешествие по канадскому Заполярью. На самом первом этапе пути, в декабре 1974 года, тяжело нагруженные сани провалились в трещину и ушли под лед вместе с собаками и запасом продовольствия. К счастью, Наоми успел выпрыгнуть, но спасти ему удалось лишь одну собаку. Выручила рация. Сигналы Уэмуры были пойманы на Большой земле, и вскоре, получив по воздуху новое снаряжение, он продолжил путь...

Штурм полюса Наоми Уэмура решил начать с острова Элсмир: северная оконечность его, мыс Колумбия, удален от цели путешествия на 900 километров.

Последние часы в Токио.

— На этот раз, — говорил Наоми журналистам, — я должен буду двигаться в полном одиночестве через бескрайние ледяные, совсем не обжитые и пустынные районы. Это для меня внове: в прошлое путешествие я старался не удаляться особенно от поселений эскимосов. Теперь же надо тщательно позаботиться об обеспечении продуктами питания и меня самого, и моих собак: ведь единственными живыми существами, с которыми мне довольно часто придется встречаться, будут лишь белые медведи. Еще в Гренландии я научился обходиться сырым мясом, так что кулинарные проблемы меня не очень-то волнуют. С самолетов мне будут сбрасывать оленину и тюленье мясо — последнее предназначается для собак: оно жирное, а моим мохнатым помощникам потребуется много калорий. Наверное, недель через шесть после старта я выйду на полюс.

— Вы не боитесь одиночества, Уэмура-сан? — был вопрос.

— В общем-то, нет, — ответил Наоми. — Примерно восемь часов в сутки будет занимать дорога, а остальное время, если не считать сна, я отведу для ведения дневника и фотографирования. Местами буду брать пробы воды, льда, воздуха по заказу научных организаций в Японии. А когда я чувствую себя совсем одиноким и заброшенным в белом безмолвии, я обычно начинаю беседовать с собаками или что-либо напевать им... Наоми прилетел в Канаду. Опробовал сани, пополнил необходимое снаряжение и отправился в гренландский городок Туле — ближайший населенный пункт от места старта. Пора выходить в путь, но непредвиденное обстоятельство — первое из многих — задержало путешественника. С юга Гренландии в Туле самолет должен был доставить клетки со 113 ездовыми собаками. Трудно сказать, что произошло в воздухе — скорее всего причина заключалась в непривычном, «стрессовом» для собак способе передвижения, — но почти все животные погибли во время перелета. Пришлось срочно искать новые упряжки.

Если исключить технические транспортные средства, то пока еще не нашли лучшего «мотора», пригодного для высоких широт, нежели ездовые собаки. Северные олени, разумеется, не подходят: они для тундры, где под снегом можно отыскивать ягель. Роберт Скотт пытался использовать в Антарктиде низкорослых лошадок, но климат, для которого слово «суровый» кажется слишком мягким, не знал пощады — изнуренных животных пришлось пристрелить. И лишь собаки — непритязательные, выносливые, быстроногие — отвечают всем требованиям. Не счесть примеров, когда они спасали жизнь исследователям. Возможно, когда-нибудь ездовым собакам будет поставлен памятник.

...Как бы то ни было, а 5 марта Уэмура с упряжкой из 18 собак наконец мог отправиться в дорогу. И сразу же препятствия: десятиметровой высоты нагромождения пакового льда преградили путь. Наоми пустил в ход топор, и только после многочасовых трудов нарты — с общим весом снаряжения 400 килограммов — могли двигаться дальше.

Через три дня первое приключение. В то время как уставший Уэмура спал после трудного перехода, огромный, судя по всему, очень голодный белый медведь разодрал когтями палатку и набросился на продукты. Наоми притворился мертвым. Гость, сожрав весь запас тюленьего мяса и ворвани, сунул морду в спальный мешок. Путешественник с воплем выкатился наружу и, увлекая за собой взбесившихся собак, умчался за ближайшие торосы.