Вокруг Света 1977 № 12 (2447) - [4]

В 1957 году новые предметы русановской экспедиции обнаружил тут гидрограф В. А. Троицкий, ныне главный инженер Хатангской гидробазы. Ему мы послали фотографию острова с просьбой отметить место находок.

В южной части перешейка есть озеро. На фотографии к северу от него Троицкий начертил пунктиром окружность. И написал прямо на снимке: «Пунктир — граница зоны моих находок (да, вероятно, и М. И. Цыганкжа). От озерка метров 20—25 к N, не далее. Вне этой зоны ничего не находил, а больше всего находок в 10—15 метрах от озерца».

А в письме говорилось следующее: «Уверен, что если с этой площади снять весь плавник и начать «шурудить» — лопатой или просто палкой по песку, снимая 3—5 см грунта, то наверняка обнаружатся патроны и еще какие-нибудь предметы. Так мы «шурудили» (но далеко не сплошь) в 1957 году. А после нас никто... Правильнее всего перекопать весь этот участок на глубину лопаты и просеять песок какой-нибудь сеткой».

Так мы и сделали. Плавник убрали. Потом снесли в сторону камни — большие и маленькие. Во время очистки территории появились первые находки.

Мы разносили бревна из плотного «узла», в который спрессовали их волны. Последний трухлявый ствол был красный от сырости и старости. Его подняли, и в сторону отлетел маленький стеклянный пузырек. Флакончик казался новым, внутри был ярко-желтый порошок. «Духи Жюльетты Жан, невесты Русанова», — сказал автор находки, но его друзья скептически улыбались.

Бревно тем временем оттащили, под ним был лед — неоттаявшая вечная мерзлота. Мельников подошел с металлоискателем. «Звонит!» — вдруг закричал он. Руками мы стали рыть землю в месте «звонка». И нашли удивительный якорек — кокарду. Тут, конечно, все сказали, что она — Кучина (1 А. С. Кучин — капитан «Геркулеса». — Авт.). И на пузырек все стали смотреть иначе. Там все-таки не духи, а лекарство, но медиком в экспедиции Русанова была в самом деле невеста Владимира Александровича — француженка Жюльетта Жан.

Спали мало. И особо худо было Мельникову и Склокину, которые «слушали» землю сантиметр за сантиметром. На перешейке хлестал ледяной ветер. На второй день пошел крупными хлопьями снег.

Металлоискатель, который изготовил Анатолий Мельников, был чудом. Поверьте, две части ржавой иглы Толя нашел на расстоянии метра одна от другой. Уж точно, и в стогу он отыскал бы иголку.

Склокин и Мельников руководили работами. Они поделили всю территорию на квадраты и, переходя от одного к другому, «передавали» осмотренные участки ребятам с лопатами. Те «шурудили». Находки следовали одна за другой. Патроны от браунинга, пуговица, патрон от карабина, материя, кусок ремня, снова пуговица, стрелка от какого-то прибора, пряжка, пули, ружейные патроны, снова пули от карабина, но другой марки. А вот кусок черной блестящей кожи. Хорошо видны буквы: «Страховое общество Росая».

На большую часть предметов указал металлоискатель. Мельников, гуманный Мельников, звал то одного, то другого, чтобы каждый сделал свою находку. «Миша, иди!» — кричит Толя. Миша опускается на колени, снимает рукавицы и просеивает землю.

Троицкий написал нам о сетке. Всю землю мы просеяли сквозь пальцы. Дробовые патроны подпортились. Дробь рассыпалась. Толя и Федя Склокин научились по звуку распознавать мелкие дробинки. И каждый махонький шарик мы искали и находили.

Кое-что появилось без участия металлоискателя. Именно в результате «рыхления» мы обнаружили куски материи, кожу, страховой знак, пуговицы, несколько патронов.

«Пройденную» площадь разравнивали импровизированными граблями, и снова, вторично, с металлоискателем по ней шли Мельников и Склокин.

Взялись обследовать озеро. Но тут вышла осечка. Дно его выстлал лед. С высокого южного берега в воду сползал снежник. На дне лежали бревна и жерди, концы которых вмерзли все в тот же лед. Он помешал нам на Песцовом и тут не дал завершить дело. Обследовать озеро не удалось. А, наверное, сделать это полезно.

Находки ждут экспертиз. Предметы, найденные на острове Попова—Чухчина, носят личностный характер, и, возможно, благодаря им мы узнаем, кто из русановиев побывал на острове. На страницах журнала мы еще расскажем читателям о результатах исследования и подробнее поговорим об экипаже маленького героического «Геркулеса».

А сейчас вот о чем...

Вечером 15 августа среди плавника мы выбрали бревно. Шестиметровый ствол, идеально ровный, диаметром 45 сантиметров всем нравился.

К северу от лагеря возвышался бугор, с которого виден северный край острова и просторы Карского моря. Сюда мы перенесли ствол, и Деев врезал в него бронзовую плиту. Надпись на ней гласит: «Полярному исследователю В. А. Русанову, капитану А. С. Кучину, экипажу судна «Геркулес». Потомки помнят. Министерство морского флота СССР, редакция газеты «Комсомольская правда», 1977 г.».

Мы долго спорили: в какую сторону должен «смотреть» памятник. «К людям», — говорили одни. Это означало — на юг. Дело в том, что к острову можно пристать лишь возле перешейка. С запада и востока тут удобные, красивые бухты. И любой, кто ступил на берега этих бухт, оказывается к югу от памятника. «К северу», — говорили другие, туда, где лежит трасса Великого Северного морского пути.