Вокруг Света 1977 № 11 (2446) - [23]

— Я просто не могу понять, почему они настроены против меня, — сказал он, стирая с лица пот. — Я же хорошо обращаюсь с моими рабочими. Они получают по два с половиной ранда в день плюс еще питание, одежду и ночлег. Я даже разрешаю им пасти свой скот на моей земле. Невольно создается впечатление, что, если пытаешься помочь им, они считают это признаком твоей слабости. — Он опять отер обильно струившийся пот рукавом рубашки. — Вы знаете, кто стоит за всем этим?

Я ответил, что не имею ни малейшего представления.

— Коммунисты. Это коммунистический заговор, — убежденно сообщил Гроблер.

Среди многих белых стало привычным делом обвинять в нынешней напряженности и волнениях коммунистов. Они указывают на Анголу, где на улицах висят портреты Ленина, а книжные магазины полны марксистской литературы. Они приводят в качестве примера и другую бывшую португальскую колонию — Мозамбик. Родезия пока еще, слава богу, остается буферным государством, но и там, по их мнению, дело идет к установлению власти черного большинства. Даже Юго-Западная Африка, или Намибия, бывшая германская колония, которая находится под контролем ЮАР с 1920 года, стремится к независимости. Вот и получается, что Южная Африка вдруг оказалась открытой ветрам перемен.

— Я не верю, что Южная Африка с военной или экономической точек зрения сможет противостоять объединенному давлению со стороны стольких враждебных соседей. Освобождение Анголы и Мозамбика оказало на наших африканцев огромное воздействие, — сказал Алан Пэйтон. Известный автор книги «Плачь, любимая страна» ясно дал мне понять, что годы — ему исполнилось семьдесят четыре — не притушили его энергию, он по-прежнему остается непримиримым критиком апартеида и националистического правительства.

Мы беседовали в его кабинете, из окна которого видны пригороды Дурбана. Пэйтон со всевозрастающим гневом говорил о националистах-африканерах и их попытках обеспечить превосходство белых и расовую сегрегацию с помощью различных законов и постановлений.

— Совершенно ясно: какие бы шаги ни предпринимал Форстер, он все равно будет упрямо цепляться за «раздельное развитие». Если же белый слишком активно выступает за социальную справедливость, он почти наверняка подвергается репрессиям на основании Закона о внутренней безопасности.

По словам Пэйтона, больше сорока его друзей и знакомых подверглись домашнему аресту.

— Знаете, что это значит? Смерть при жизни. Вас ограничивают в передвижении. Вы не можете поступить в учебное заведение или на промышленное предприятие. Вы не имеете права встречаться одновременно более чем с двумя знакомыми, то есть лишены возможности даже в бридж сыграть. Сам я, правда, никогда не был под домашним арестом. Почему? Наверное, потому, что у меня достаточно друзей за границей.

В книге Пэйтона есть немало пророческих наблюдений. Но сегодня автора постоянно преследует тревога, которую высказал зулус-священник, ехавший в Иоганнесбург в поисках своей сестры и ее сына: «Я боюсь, что однажды, когда они (белые) сочтут возможным обратиться к нам с любовью, то обнаружат, что мы относимся к ним с ненавистью».

Я спросил писателя, найдется ли белым место в Южной Африке, если ею будет править большинство, то есть африканцы.

— Все зависит от того, каким путем большинство придет к власти. Если это произойдет в результате консультаций и переговоров, опасность для меньшинства будет минимальной. Но стоит белой армии и ВВС потерпеть поражение, как власти белого меньшинства придет конец. За этим последует массовое бегство белых из страны. Конечно, наиболее бедные из них, вероятно, будут приняты новым обществом без всяких препятствий, но белым богачам в нем не удержаться.

Лишая родины

Если националистам удастся осуществить свой план, то в Южной Африке будет править большинство. Белое большинство. Ведь конечная цель апартеида, помимо увековечения африканерского трайбализма, — создание Республики Южной Африки, в которой не было бы черных граждан. Вместо того миллионам черных, которые сейчас имеют статус «подданных» в Южной Африке, будет предоставлено гражданство, соответствующее их племенной принадлежности, в одном из десяти хоумлендов. В свою очередь, согласно планам националистов каждый из хоумлендов должен стать «независимым» государством. Первый из них, Транскей, уже получил подобный статус в прошлом году. Таким образом, в пределах нынешней ЮАР будет одиннадцать государств, причем одно из них — белое — получит 87 процентов территории.

Критики этого плана справедливо указывают, что черные государства будут просто-напросто резервуарами дешевой рабочей силы для белых и буферными прокладками, экономически зависимыми от Претории. Наконец, политика националистического правительства осуждается еще и потому, что она влечет за собой серьезное нарушение прав человека. Причем оппозиция планам Форстера не ограничивается Южной Африкой, Не случайно, например, ни одна страна не признала Транскей.

Однако, несмотря ни на что, правительство продолжает претворять в жизнь свои планы. Людей в массовом порядке переселяют с одного места на другое, пытаясь искусственно создать территории с однородным в расовом отношении составом. «Они стирают черные пятна, — с горечью сказал мне один африканер, не одобряющий политику националистов. — Причем стирают не ластиком, а наждачной бумагой».