Вокруг Света 1977 № 03 (2438) - [47]

— Наша цель — познать специфику жизни в горах, — объяснял Асланби Казиевич. — Задача, конечно, необъятная... Но если мы хорошо изучим биологию теплокровных животных высокогорья, то сумеем серьезно помочь человеку. Посмотрите, сколько людей сейчас работает, соревнуется, лечится в горах...

Конкретно, перед нами стоят две проблемы. Первая — чисто научная: комплексное изучение процессов адаптации у диких животных в условиях высокогорья. Вторая и, пожалуй, самая главная: разработка научных основ природопользования. В последние годы Приэльбрусье превратилось в международный центр альпинизма и туризма. Отношения между природой и человеком обострились до крайности...

По утрам, когда холодное солнце вставало над грозными зубцами Шхельды и между соснами толу бым дымом поднимался нерастаявший ночной туман, мы выходили на зорьку с группой студентов-зоологов. Бор раскалывался от птичьих голосов.

Студенты, рассыпавшись веером, прочесывали склон, затем проверяли поставленные вечером мышеловки и к позднему завтраку, когда солнце играло в снежных флагах Донгуз-Оруна, возвращались на базу.

— Виды животных, с которыми мы работаем, можно разделить на три группы, — объяснял нам Асланби Казиевич. — Первая, пожалуй, самая интересная. Палеоэндемики, автохтоны — древнейшие животные Кавказа, корни их уходят в третичный период, в те времена, когда наши горы были островом среди моря, а следовательно, были изолированы от остального мира. Это прометеева и кустарниковая полевки, туры — коренные обитатели гор. Это высочайший уровень приспособления к высокогорью.

Вторая группа: аборигены. Полевка обыкновенная, суслик, благородный олень. Тоже старинные обитатели Кавказа, но по природе своей — выходцы с равнины. Они пришли сюда, в те времена, когда море начало отступать, и Кавказ стал полуостровом. Мы наблюдаем, как за тысячи лет равнинные животные превратились в горных.

Третья группа — новоселы. Они появились здесь буквально несколько десятилетий назад. Это крапчатый и малый суслики, обыкновенная белка...

Мы смотрели, как ставятся опыты, беседовали с учеными. Вечером сидели у костра и пели под гитару. И вот однажды раздалась невинная песенка про алмасты (кавказский снежный человек), который неосмотрительно влюбился в прекрасную туристку. Едва песенка кончилась, как разгорелся спор.

— А как вы считаете, алмасты существуют?

— Скорее, я поверю в вечный двигатель! — воскликнул Виктор Григорьевич.

— А вы, Асланби Казиевич?

Тимботов ответил не сразу.

— Белого тура до недавних пор тоже считали легендой, — сказал он наконец. — А теперь он есть в нашей коллекции. Я считаю, что искать алмасты надо, хотя бы для того, чтоб уверенно сказать — нет. Негативный результат тоже результат, кстати, очень важный для науки...

Стоп! Здесь автор должен извиниться перед читателем, потому что рассказ сворачивает с благородного пути научных исследований. С того вечера, когда я впервые услышал о белом туре, желание увидеть его овладело мною совершенно...

Вот краткие сведения о турах, полученные от Тимботова.

Эндемичный кавказский вид существует здесь, и больше нигде. Исследования зоологов Кабардино-Балкарского университета доказали, что в районе Центрального Кавказа обитает самостоятельный подвид тура, а не смесь западно-кавказского и восточнокавказского. Каждому ущелью присуща хоть и слабо выраженная, но своя форма животного. Это говорит о том, что турам несвойственны дальние кочевки, а следовательно, смешение И слияние ареалов.

По последним подсчетам, численность туров в пределах Кабардино-Балкарии (тут обитает основная их масса) составляет пять-шесть тысяч голов.

Летом туры пасутся у верхней кромки альпийских лугов, недоступных домашним животным. Зимой спускаются до пояса лесов и питаются веточным кормом и прошлогодней растительностью, которую добывают из-под снега. Козы ежегодно приносят одного-двух козлят, которые находятся с ними до двухлетнего возраста. Живут туры до 22 лет.

Альбиносы встречаются крайне редко. С белыми турами связано множество горских легенд и преданий. Считается, что альбинос — хозяин и пастух туриного стада. Охотиться за ним нельзя. Нарушившего запрет ждет смерть в горах...

2

Несколько дней мы мотались по ущельям и заказникам. Лезли на скалы, подобно альпинистам, мучили егерей бессмысленными вопросами о том, куда подевались вверенные их заботам туры.

Одним хмурым утром мы оказались « Чегемском ущелье, в старинном балкарском селении Верхний Чегем, состоящем из двух расположенных неподалеку поселков Булунгу и Эльтюбю. Женя Монин, знакомый, кажется, со всеми егерями и охотоведами Кабардино-Балкарии, без труда нашел в Эльтюбю старого приятеля Далхата Татчаева. Тот сказал, что туры в его заказнике есть, но сам он плохо себя чувствует и потому поведет нас в горы его сын Тахир. «Он все сделает не хуже меня. Вы только не стесняйтесь и говорите, если устали. Он ходит, как тур...» — закончил Далхат.

Ущелье Джилги-су начиналось возле дома Далхата. Отвесные стены поднимались и исчезали в низких облаках. По дну этой каменной щели бежала стеклянно-прозрачная речка Джилги, в которой, как сказал Тахир, водилась форель.