Вокруг Света 1976 № 10 (2433) - [34]

Перед фасадом торчала высокая мачта с молитвенным флагом. Едва мы сделали несколько шагов, как навстречу кинулся громадный пес со вздыбленной шерстью. Мальчишка цыкнул на него и схватил за ошейник. Мы настороженно двинулись дальше, к деревянной двери в углу двора.

Надо мобилизовать все внимание: от этой аудиенции зависит исход всего пребывания в стране. Жители страны Ло, несмотря на открытые улыбки, проявляли сдержанность, едва я начинал расспрашивать их об истории и обычаях Мустанга. Они считали, что знания подобного рода — удел грамотных людей, а те не станут откровенничать со мной без благоволения короля.

Следовало во что бы ни стало получить согласие короля. Но как объяснить ему, что информация, которую я желаю собрать, не имеет отношения к политике? Трудно оправдать любознательность одними лишь заверениями в ценности подобного рода сведений для науки. Сложный период, переживаемый Мустангом, заставлял его жителей с оправданной подозрительностью относиться к слишком пристальному вниманию со стороны иностранцев.

Вот и зал. Поднимаю голову. Помещение освещено солнцем, чьи лучи пробиваются сквозь полупрозрачную бумагу. Когда глаза привыкают к полумраку, замечаю четыре деревянные колонны, поддерживающие потолок и украшенные желтыми, голубыми, золотыми узорами. Пол земляной, как во всех без исключения мустангских жилищах.

Вдоль стены сидели человек двадцать мужчин, в молчании взиравших на меня. Я понял, что это королевский двор. У противоположной стены на низком деревянном сиденье в форме трона, покрытом подушками, восседали, подвернув под себя ноги, двое. На секунду я заколебался: который из них король? Перед обоими на низеньких столиках стояли серебряные чашки. Тот, кто был помоложе, указал рукавом своей чубы на пожилого человека, сидевшего спиной к окну. Не было произнесено ни единого слова.

Я неловко согнулся пополам и, стараясь не потерять равновесия, положил край ката к ногам короля Ангуна Тенцинга Трандула. Затем ту же манипуляцию проделал Та-Ши, надо сказать, с куда большей ловкостью. Молчание не прерывалось. Выдержав паузу, пожилой король слегка раздвинул губы в улыбке и царственным жестом показал нам на два коврика рядом с ним. Я сел, запихнув под себя руками нижние конечности.

Весь двор смотрел на нас. Я тоже украдкой несколько раз бросил взгляд на короля. Рядом с троном ворковал в большой клетке голубь, между придворными и монархом мирно гуляли щенки — штук пять-шесть, не меньше. Сам зал являл собой удивительное сочетание роскоши и деревенской грубости, так характерной для средневековья. За исключением собак, никто не смел шелохнуться. Неожиданно из-за трона показались две курицы; одна нахально вскочила на золоченый резной край королевского столика и оставила там свой след. Я весь сжался, ожидая, что будет, но никто не обратил на это внимания.

Король слегка склонил корпус, взял дивной работы фигурный кубок, сплюнул в него и произнес:

— Каре ре? (В чем дело?)

— Мы прибыли изъявить нижайшее почтение вашему величеству, — пробормотал Таши.

Было условлено, что он заговорит первым: Таши знал изысканные выражения, принятые при обращении к важным персонам. Эти слова отличаются от разговорного тибетского языка, которым я владел. Таши очень волновался и нервно пытался спрятать руки в рукава моей французской куртки, но они не так просторны, как у тибетской чубы. Мне было куда легче скрывать волнение.

Королю было на вид лет шестьдесят пять. Как и все его придворные, он носил длинные волосы, заплетенные в косы, собранные на макушке и перевязанные веселой розовой ленточкой. На нем была очень элегантная чуба из темно-красной материи, подбитая стриженой овчиной. Суровое лицо выглядело усталым. Тяжелые веки почти не поднимались. Желая прервать невыносимое молчание, я начал:

— Простите меня за то, что я говорю по-тибетски как деревенщина...

Король удивленно вскинул веки — он был явно шокирован тем, что я первый заговорил с ним: это звучало непочтительно и вульгарно. Но по придворным пронесся шепот — видимо, мое знание тибетского произвело эффект. Ангун Тенцинг Трандул широко улыбнулся, лед был сломан, и я чуть-чуть успокоился.

Король осведомился, откуда я.

— Из Франции. Это очень далеко.

— Франция ближе к Лхасе или к острову Америка? — уточнил его величество.

Как и большинство его подданных, он был убежден, что Земля плоская и имеет форму полукружья, обращенного диаметром на север. Полукруг зовется «Южным миром» и окружен со всех сторон океаном, в котором плавают острова. Те, кому доводилось слышать об Англии и Америке, уверены, что это небольшие острова. Центр мира — Лхаса, расположенная точно в середине диаметра полукружья. Не зная, где бы отыскать место для Франции в этом мире, я сказал, что она сосед Англии, но отделена от нее.

Король был удовлетворен и спросил, что привело меня в его страну. Тут, как мы условились, вступил Таши.

— Мы прибыли в вашу страну, чтобы изучать ее прошлое, ее обычаи, посетить монастыри и посмотреть хранящиеся там древние книги.

На сей раз король был очень доволен, придворные тоже одобрительно закивали. Их присутствие, кстати, придавало аудиенции официальный характер. В зале сидело несколько детей, в том числе давешний мальчишка, пригласивший нас во дворец.