Вокруг Света 1974 № 10 (2409) - [33]

Владимиров взглянул на часы. Пора. Он еще раз мысленно повторил, увы, слишком краткие наставления инструктировавшего его врача: зуб надо рвать решительным, резким движением. Ни в коем случае не расшатывать, чтобы не сломать. Подойдя к обер-лейтенанту, велел ему приготовиться. С уверенным видом взял щипцы, крепко ухватил больной зуб. На секунду закрыв глаза, рванул, что было сил и тут же отлетел в сторону, больно ударившись об угол ящика. В щипцах торчал здоровенный клык...

Состав с секретным грузом безбожно задерживался. Впрочем, об этом должны беспокоиться те, кто сопровождает его, и железнодорожное начальство. Господину «дантисту» до этого нет дела. Получив честно заработанный гонорар из рук обер-лейтенанта, наконец вздохнувшего с облегчением, Владимиров озабоченно осведомился, когда у них будет следующая продолжительная остановка. Нужно обязательно еще раз показаться врачу, чтобы не было осложнений. С флюсом не шутят. Ах, только в конечном пункте, в Варне, тогда герру обер-лейтенанту следует через каждые два часа принимать по таблетке красного стрептоцида...

Проходя по перрону мимо ожидавшего его железнодорожника, Петр кивнул:

— Все. Пусть проваливают ко всем чертям. Мне они больше не нужны...

Главное было выяснено: состав следует в Варну через Карнобат и Мурну. В порту товарищи проследят, на какой корабль будут перегружены новые секретные мины. Судя по всему, фашистское командование намерено внезапно применить их на Черном море. Теперь это уже не получится. Да и вообще Петр был почти уверен, что сверхсекретный груз будет перехвачен по пути советскими подводными лодками.

...Венера не понимала, что с ней творится в последнее время. Каждую ночь, как по будильнику, она просыпалась около четырех и больше уже не могла уснуть, терзаясь нехорошими предчувствиями. Она принимала снотворное, пила горькую микстуру, приготовленную аптекарем господином Караджевым по особому рецепту, но все это не помогало. Чтобы забыться, она вставала и включала приемник.

К концу второй недели ночных бдений она заметила нечто очень странное: в доме Зары Стойновой напротив ровно в четыре часа начиналось едва заметное движение. А однажды Венера столкнулась с любопытным совпадением. Как только в доме Зары замелькали неясные тени, в приемнике на волне девятнадцать метров оглушительно запищала морзянка. Это продолжалось минут пятнадцать. Потом морзянка внезапно оборвалась. И в доме Зары все сразу затихло.

Возможно, что Венера не обратила бы внимания на этот случай, если бы не поучения господина полицейского начальника Райнова. Для него она давно уже была не только любовницей, но и бесплатным осведомителем, сообщавшим кое-что пикантное о своих гостях — германских и местных болгарских чиновниках, которых поставлял ей сам Райнов.

Венера повторила свой опыт пять раз подряд и убедилась, что чуть видное пятно света имеет определенную связь с работой мощного передатчика. Правда, она ни на минуту не допускала, что этим занимается сама трактирщица. Эта дура не знает, как и приемник-то включить. Скорее всего, если кто-то и ведет передачи из дома напротив, то это какой-нибудь хорошо обученный человек.

Когда через две недели Райнов поздно вечером заглянул к своей любовнице, та встретила его неожиданным вопросом:

— А правда, что полиция действительно прилично платит за выдачу каждого красного?

— Да, платим, — рассеянно ответил он. — Пятьдесят тысяч. Разумеется, если это настоящий красный, а не какой-то ворюга...

— Тогда готовь денежки, а славу можешь взять себе, — торжествующе усмехнулась хозяйка, и сколько Райнов ни допытывался, в чем дело, Венера упрямо твердила, что он сам все поймет в четыре часа утра, если останется у нее.

Разбудить господина полицейского после ужина с ракией оказалось нелегко. Наконец сознание Райнова прояснилось:

— Кофе, и как можно крепче! Быстро!

Венера перехватила его руку, потянувшуюся к выключателю:

— Не зажигай свет. Гляди внимательно на окно напротив. Сейчас без двадцати четыре. Минут через пятнадцать увидишь кое-что любопытное.

— Да выключи ты это дурацкое радио! — раздраженно рявкнул Райнов.

— В нем-то все и дело: послушай, что оно передает сейчас. Если потом что-нибудь заметишь, значит, я права.

Эфир жил обычной ночной жизнью. Звучали обрывки джаза, где-то далеко попискивала морзянка, потрескивали атмосферные помехи. Дом напротив, казалось, был погружен в глубокий сон. «И чего это выдумала глупая баба?» — с недоумением подумал Райнов, мелкими глотками потягивая горячий кофе. Вдруг он увидел... или показалось? Нет! Напротив в комнате за занавесками действительно что-то слегка засветилось, мелькнула чья-то тень. Он взглянул на часы: ровно четыре. И в тот же миг из динамика, подобно грому, понесся мощный поток сигналов: тире-точка-тире, тире-чочка-тире. Ровно в четыре двадцать пять морзянка стихла, а через минуту исчез и неясный свет в окне напротив.

В этот раз Милка везла с собой в Варну небольшой сверток с запасными частями для передатчика, который стал пошаливать. С вокзала она пошла к Заре пешком по пустынному в эти ранние часы городу. Если бы за ней увязался хвост, Милка обязательно обнаружила бы его. Но все было спокойно.