Вокруг Света 1974 № 04 (2403) - [10]

— Трудно было наладить дело? — спрашивает сеньор Фернандо.

Слово «дело» звучит в его устах весомо и значительно. Он обращается к Алмейде с уважительным интересом, хотя при первом знакомстве этот Алмейда его просто покоробил: за столом он рвал руками рыбу с таким остервенением, что капли жира летели на платье доны Луизы!

Но сегодня сеньор Фернандо чувствует доверие к этому дельцу. Имения, земли и деловые интересы сеньора Фернандо лежат совсем в другой географической и климатической зоне — в прохладных южных степях Риу-Гранди, но он считает, что было бы ошибочно ограничивать себя узкими рамками своей второй родины (сеньор Фернандо — немец, натурализовавшийся в Бразилии). В его обстоятельных вопросах угадывается нечто большее, чем простое любопытство: он начинает подумывать о возможности помещения части своих капиталов здесь, в Амазонии.

— Сегодня здесь рай, — рассказывает Алмейда, затягиваясь дешевой сигарой. — Тишина и спокойствие. А вот когда я начинал, было трудно. С одними индейцами сколько пришлось повозиться, очищая от них наши земли! До сих пор у меня шрам на спине. Господь милостив, не позволил умереть от руки нечестивца: стрела угодила в лопатку. Три сантиметра вправо — и не разговаривал бы я с вами сегодня.

— А вы сами-то много прикончили индейцев? — спрашивает подошедший Итамар.

— Я-то? Да не считал. А потом, как и сосчитаешь: ведь стрелять приходилось в сельве и на реке: иной раз видишь, что он упал. А насмерть или только ранен, кто его знает?

Он закуривает новую сигару и продолжает:

— Потом, когда очистили землю от индейцев, начались другие беспокойства: когда созревает урожай орехов, нужно было нанимать пистолейрос для охраны. Иначе голытьба из окрестных поселков растащит урожай. Однажды с десяток таких мерзавцев собирали мои орехи, и мы решили проучить их. Они укрылись в одной из хижин в лесу. Мы их окружили, устроили настоящую осаду. Три дня стрельбы! — смеется он, растягивая до ушей свой безгубый рот. — Когда они поняли, что подохнут с голоду, но не уйдут от нас, сдались...

— Ну и что? — интересуется Итамар.

— Да ничего. Всыпали им мои ребята по полсотни плетей каждому и отпустили с богом. Потом они еще нас благодарили. Потому как думали, что прибьем их.

После утреннего кофе все разбредаются по своим углам. Итамар уходит в медпункт, пытаясь убить сразу двух зайцев: порекомендовать «докторе», как почтительно зовут молоденькую медсестру пассажиры, кое-какие лекарства из своего чемоданчика с образцами и заодно, как он сказал мне, весело подмигнув, «позондировать почву». Я не склонен осуждать Итамара за второе намерение: «доктора» Соня, стройная, смугленькая, с глубокими зелеными глазами и кокетливой прядкой на лбу, вполне могла бы претендовать на призовое место в конкурсе «мисс Амазония».

Пока я размышляю на эти темы, Итамар возвращается несолоно хлебавши: укладываясь рядом со мной на горячие доски палубы, он сообщает; что Соня исчезла где-то в клоаке третьего класса, куда он не полезет даже за самой красивой девушкой Амазонки.

Где-то около полудня «Лауро Содре» направляется к крохотному дощатому причалу Бревеса.

— Стоянка только для разгрузки почты — не более двадцати минут — сообщает стюард, проходя по палубе первого класса.

Третьему классу никто ничего не сообщает. Ежели и останутся на берегу, бог с ними!

Мы с Итамаром все-таки решаем ощутить под ногами еще один клочок амазонской земли. Прыгаем на причал, заглядываем в серый сарай, где размещается билетная касса. Тут же возле причала — серое здание префектуры поселка с национальным гербом над дверью. Около нее — небольшая толпа. Человек тридцать. Мы проталкиваемся и видим лежащее тело: мулат средних лет в серых рваных штанах, с голым торсом и тонкой цепочкой с крестиком на шее. На его левом виске — пулевое ранение. На земле — лужа черной крови.

— Мертв? — интересуется Итамар.

— Да, — отвечает кто-то. — Помер минут за двадцать до того, как вы причалили.

— Кто это его? — спрашиваю я.

— Приятель! Играли они в карты. Этот, — говоривший кивает головой в сторону трупа, — того обыграл. Приятель сказал: «Давай теперь — на руках. Кто сильнее?» И этот опять его перетянул. И тогда тот, — говоривший машет куда-то головой в сторону, словно показывая, куда исчез «приятель» убитого, — сказал: «В карты ты сильней меня, на руках — сильней, ну на пистолетах тебе со мной не сладить», вытащил пистолет и... Сзади нас гудит «Лауро Содре».

 

— Ну, пошли, а то останемся, — берет меня за руку Итамар. Потом спрашивает: — Ну а где убийца-то?

Люди молчат, словно удивляясь бестактности вопроса, потом кто-то нехотя кивает в сторону обступившей поселок сельвы:

— Где-то там.

Едва мы отчалили от Бревеса, как динамики внутренней трансляции пригласили на обед. В довольно просторном салоне, как называет это помещение стюард Франсиско, собирается за длинными столами вторая смена первого класса: пассажиры без детей. Чета Фернандо и Пауло. Жоао Алмейда и я с Итамаром закреплены за центральным столом. В молчании поглощается «рис-фасоль» — традиционное блюдо, украшающее наше меню два раза в день. Франсиско, все в той же выцветшей куртке, в которой он полчаса назад чистил туалеты наших кают, подает десерт: компот из сухофруктов. Прихлебывая мутный напиток, сеньор Алмейда кивает в сторону окна, за которым все так- же размеренно тянется назад зеленая сельва: