Вокруг Света 1974 № 02 (2401) - [44]

 

Данное мнение не разделяет уважаемый пан Маковичка из Праги Он, правда, в последнее время отошел от активной работы над машущими крыльями, которым отдал без малого сорок лет своей жизни. Недавно пана Маковичку посетил корреспондент чешского молодежного журнала «Млади свет». Вот что он писал:

«К изобретателю надо долго подниматься по узкой лестнице старинного дома в центре Праги. С каждой площадки ее открывается все более широкая панорама. На шестом этаже в дымке видны Высочаны. А если бросить взгляд вниз, на мостовую, и смерить глазами расстояние, то это не может не вызвать трепета.

Каждая площадка лестницы — это этап крылатого опыта пана Маковички. Он начал прыгать в 1930 году с площадки второго этажа и поднимался все выше и выше, пока не остановился возле дверей своей квартиры.

Я стою перед нею. Дверь украшает табличка: «Франтишек Маковичка». Никаких указаний на род занятий хозяина. Правда, я уже знаю, что пан Маковичка — мастер на все руки, без чего человек вряд ли бы взялся за конструирование икаровских крыльев.

Звоню в дверь. Меня встречает хозяин. Он улыбается:

— Что, нелегко было взбираться так высоко? Знаю. Зато спускаться будет легче...

Этот же принцип Франтишек Маковичка положил в основу своего изобретения. Оно рассчитано на то, чтобы с помощью мускульной силы рук и ног набирать высоту, а затем планировать вниз.

— Я пришел к выводу, что человек не в состоянии летать как птица, — торжественно объявляет конструктор-умелец. — Мы не в силах держать тело в горизонтальном положении. Остается поэтому уповать на частоту движений, свойственных ему. Вот так...

И он показывает. Сначала просто руками, потом пан Маковичка достает из шкафа сложенный агрегат, надевает (вернее, вдевается в него) и бережно расправляет крылья: бамбуковый каркас, обтянутый прочной парусиной.

— Вот они, голубчики...

Система мини-блоков позволяет пану Маковичке делать довольно интенсивные взмахи. Но он уточняет, что тренировался годами.

— Сейчас уже сила не та, а до войны, когда я запатентовал свои крылья, мне удавалось перелетать с балкона на противоположную сторону улицы. Обо мне писали в газетах, сняли фильм. А один художник нарисовал картину. Вот, взгляните...

На полотне пан Маковичка, распластавшись, летит выше Градчанских башен.

— Это, конечно, преувеличение, художественный вымысел, так сказать. Но крылья нарисованы абсолютно точно, я проследил».

Пан Маковичка, милый умелец, опередил время. К его изобретению тридцать лет назад отнеслись как к чудачеству, а оно достойно занять место в будущем Музее Икара. В свое время у него не нашлось последователей. А сегодня один лишь факт объявления конкурсов и соревнований говорит сам за себя: полеты на крыле перестали быть уделом одиночек с трагической судьбой, превратившись если не в массовое, то, по крайней мере, в популярное занятие.

В прошлом году в Итальянских Альпах, на живописных склонах возле озера Комо, весь летний сезон действовал тренировочный лагерь дельтопланистов. Руководил им австралиец Билл Мойес, в прошлом известный чемпион-парашютист. Он считает свое занятие очень серьезным.

— Безрассудным личностям и сорвиголовам ни в коем случае не следует становиться под крыло, — говорит он. — Для такого дела требуется умение владеть собой. Ну и известное чувство равновесия.

Основная проблема, как мы уже отмечали, это набор высоты, с которой, собственно, и начинается планирование. Билл Мойес сконструировал для данной цели специальную рогатку. Она действует точно таким же образом, каким мальчишки пускают «пульки» в окна соседей. Только здесь устройство выстреливает пилота в полном крылатом облачении.

Рогатка укреплена на крутом склоне. Пружина выталкивает летуна, он на секунду замирает между небом и землей, а затем медленно начинает парить, поворачивая вправо и влево, над холмами и крышами селения. Существенной новинкой в дельтопланостроении, разработанной Мойесом и Янисом (о нем речь впереди), стало свободно подвешенное сиденье, укрепленное на трапеции. Отклоняя тело в стороны, пилот может разворачиваться в воздухе, пикировать и даже, обратившись лицом к ветру, некоторое время парить неподвижно. Но это уже высший пилотаж, который под силу одному-двум асам в мире.

Менее опытные Икары довольствуются тем, что просто спускаются к глади озера Комо. Метрах в трех от поверхности человек подбирает ноги. Еще чуть-чуть... и готово. Нейлоньвая дельта распластывается на воде, к ней подходит дежурный катер и подбирает пилота.

Можно было бы приземляться и на суше, но в разгар сезона это не вполне безопасно: автомобили. Мойес на всякий случай приспособил к трапеции сигнал с резиновой грушей, снятый с древнего лимузина, но потом отказался от этой идеи.

— Однажды я прогудел сверху водителю малолитражки, — сокрушенно говорит Билл, — так он от испуга шарахнулся в глубокий кювет. Местные жители нас не боятся, симпатизируют, а вот приезжие... Был случай, когда я сел рядом с туристским автобусом, полным американских старушек. Они окружили меня и начали заклинать бросить эту безумную затею, сломать крылья и подумать о своих детях. Не знаю, право...