Вокруг Света 1973 № 12 (2399) - [13]

Племена рендилле реагировали на появление у своих границ воинственных конников боран весьма своеобразно. Заимствованная ими у нилотов система возрастных групп была несколько изменена и приспособлена к специфическим условиям. Если у самбуру холостые воины-мораны находились на «военной службе» максимум до тридцати лет, то у рендилле мораны исполняли свои обязанности до сорока пяти — пятидесяти лет. В условиях постоянных вооруженных стычек с соседями, когда каждый воин был на счету, племя не могло разрешить себе такой роскоши, чтобы мужчина уже в тридцать лет женился и занимался лишь скотоводством и семейной жизнью.

Это была недальновидная мера. Никто не знает, какова была численность рендилле лет семьдесят назад, но доподлинно известно, что тогда их было больше, чем пришельцев боран. Сегодня же рендилле очень мало — всего лишь 19 тысяч, в то время как боран почти в два раза больше. Не так уж часты теперь межплеменные стычки, а следовательно, и нет особой необходимости для мужчин рендилле почти всю жизнь оставаться холостяками-моранами. Однако традиции живучи, и племенная организация еще не успела приспособиться к новым условиям. Женихи рендилле весьма солидного возраста, хотя в жены себе они берут 16—18-летних девушек.

В Марсабите я попал на большую баразу — племенное собрание, на котором выступал член кенийского парламента А. Колколе. Сам рендилле, он обратился к мужчинам-соплеменникам с призывом подумать о будущем племени.

— В условиях мира, наступившего в Марсабите после достижения ухуру (Ухуру (суахили) — свобода. Термин, употребляемый в Кении для обозначения даты предоставления независимости этой стране 12 декабря 1963 года. (Прим. авт.)) , старая традиция, не разрешающая мужчине жениться до пятидесяти лет, отжила, — говорил он. — Она не нужна нам. Она лишь мешает рендилле, потому что численность всех племен вокруг увеличивается, а рендилле делается все меньше. Из-за этой традиции девушки не хотят оставаться в опустевших селениях и уходят в город. Рендилле пора покончить со старыми обычаями и начать присматриваться к новой жизни. После баразы я познакомился с А. Колколе и долго говорил с ним о нравах и обычаях его родного племени. Человек современный и просвещенный, он довольно критически высказывался о косности, племенных предрассудках, как он выразился, «тенетах рутины», которые очень тяжело преодолеть.

Мужчина становится старейшиной

Потом я ездил по стойбищам рендилле, знакомясь с их бытом, фотографировал женщин, навьючивающих бурдюки с водой на верблюдов, и приветливых престарелых моранов, явно томящихся от бремени мирных дней, наступивших в Марсабите.

Меня удивило, что у многих воинов лица были разрисованы полосами пепельного цвета и что вообще вокруг царит какое-то приподнятое, почти праздничное настроение.

— Что за полосы на воинах? — осведомился я у одного из мужчин.

— Все должны знать, что вскоре мы уже не будем моранами и станем старейшинами, — с достоинством ответил он. — Эти полосы — знак того, что с новой луной дух моранов нас покинет.

— Где это будет?

— В Раматроби.

Я принялся «наводить мосты», пытаясь с помощью марсабитских знакомых добиться разрешения у вождей рендилле побывать на элмугете. Это главная церемония в жизни рендилле, пройдя которую великовозрастные мужчины получают, наконец, право иметь жену. Переговоры, в общем, прошли довольно успешно. Их благополучному завершению особенно помогла одна встреча.

Как-то я заехал на бензоколонку заправить машину и рядом, на обочине дороги увидел Лангичоре, своего старого знакомца из племени ндоробо.

— Джамбо, мзее, — обрадовался я встрече. — Здравствуй, почтенный. Ты еще помнишь меня?

— Сиджамбо, — тряся мне руку, проговорил он. — Я не так. стар, чтобы забыть мзунгу (европейца), с которым так много ходил по горам. Что, опять хочешь попасть на наш праздник и опять тебя не пускают?

— Да нет, вроде бы пускают, — ответил я. — Мораны у рендилле немолоды, зато вроде бы сговорчивы.

— Ну вот и отлично, — закивал головой старик. — Значит, скоро увидимся на элмугете.

— Ты будешь там, мзее?

— Иначе зачем бы я был здесь? — усмехнулся он. — Старый Лангичоре будет на элмугете и поможет тебе во всем.

Вечером я выяснил причины, побудившие Лангичоре появиться в Марсабите. Оказывается, существует целая каста людей племени ндоробо — своего рода странствующих лекарей-мганга и церемониймейстеров, которых остальные местные племена приглашают на свои ритуальные торжества. Лангичоре принадлежал к этой касте.

Нилотские и кушитские племена, появившиеся на кенийском севере гораздо позже ндоробо, очевидно, не имели собственных мганга и распорядителей на ритуальных церемониях и приглашали к себе подобных деятелей из среды аборигенов. Постепенно это сделалось традицией, и среди ндоробо появилась целая прослойка особо почитаемых отправителей культов, популярных среди всех соседних племен.

Не знаю, как развивались события, но через три дня Лангичоре прислал за мной мальчишку: «...Мзее завтра с утра приглашает вас ехать вместе с ним в Раматроби».