Вокруг Света 1973 № 08 (2395) - [35]

Профессору Конраду Лоренцу удалось разобраться в гусином языке, и, как рассказывает ученый, птицы приняли его за полноправного члена своей компании, правда, несколько странного вида. Языковые упражнения давались ему нелегко, особенно из-за трудно достижимой хриплости произношения и неистового темпа гогота. Тем не менее он научился общаться с гусями настолько хорошо, что они всегда следовали его советам, даваемым на «чистом гусином языке»: переходили с одной лужайки на другую, замедляли или ускоряли шествие.

Выявив у пчел, помимо языка танцев, звуковой язык, расшифровав его смысловое значение, советские ученые научились по разговорам обитателей ульев определять их состояние, распознавать их «настроение». Возник новый, основанный на «подслушивании разговора» метод диагностики состояния пчелиных семей, предвосхищения, прогнозирования близящихся в улье событий.

Можно было бы привести еще ряд примеров плодотворного практического использования добытых наукой знаний о языке животных. Но все это только начало многообещающего будущего. Мышление, язык животных сейчас находятся в центре внимания многих ученых, больших научных коллективов ряда стран. Проблема эта многоплановая.

Если говорить о теоретических аспектах, то в ее решении прежде всего заинтересованы психологи. Современная наука не может плодотворно изучать человеческую психику, в частности речь и мышление, без глубокого знания психических процессов у животных. Все познается в сравнении и в развитии. Поэтому еще сто лет назад И. М. Сеченов указывал, что «исходным материалом для разработки психических фактов должны служить простейшие психические проявления у животных, а не у человека».

В зоопсихических данных нуждаются также философы, лингвисты и антропологи.

Недавно возникла новая наука зоосемиотика. Ее целью является выяснить, проходил ли в системе общения разных видов животных такой же эволюционный процесс, как и в области анатомии и физиологии. В частности, немецкий исследователь Ф. Кайнц на основе собранного обширного материала пытается построить всестороннюю теорию информационного общения между животными и представить возникновение человеческого языка как результат этого общения. Подобная гипотеза разделяется многими лингвистами. Так, известный индогерманист Е. Германн пишет: «Языковая наука со своей стороны обязана указать, где лежат различия между языком человека и языком животных; таким образом она одновременно служит и своим проблемам, точно осмысливая, что же собственно является важнейшим для языка человека».

Точные сведения о законах и механизмах высшей нервной деятельности животных в наиболее сложных ее проявлениях, сведения о методах и средствах общения между отдельными особями того или иного вида ныне все чаще и чаще оказываются необходимыми и для решения целого ряда важнейших инженерных задач. Так, например, знание сигнализации животных, принципов обмена информацией между живыми организмами необходимо бионикам, создателям современных сложных электронно-вычислительных машин и самоорганизующихся систем, так как способы сигнализации в животном мире имеют высокую степень совершенства и сочетаются с большой энергетической экономичностью. Структура сигналов дальней связи рыб, природа их генерирующих и приемных устройств представляют существенный интерес для совершенствования созданной инженерами техники подводной связи и локации. Знание «электрического языка» рыб необходимо для создания специального электропеленгатора, который существенно дополнит применяющиеся сейчас в промышленном рыболовстве гидролокаторы. Подслушивая «разговоры» обитателей морей и океанов на «электрическом языке», рыболовы будут получать информацию об изменениях их поведения.

Досконально изучив язык и найдя пути к мышлению животных, человек в недалеком будущем сможет стать, подобно Маугли, герою широко известного произведения Р. Киплинга «Книга джунглей», всемогущим повелителем животных. Это не фантазия, а уже сегодня реально вырисовывающаяся возможность. Владея языком животных, человек сможет общаться, искать пути сближения с целыми сообществами, а не только с отдельными особями.

Знание языка, поведения диких животных открывает широкие возможности для развития доместикации, приручения ряда полезных видов. Так, например, в заповеднике Аскания-Нова приручаются большие африканские антилопы. У этих животных целебное, очень высокой жирности молоко. Результаты первых опытов многообещающие: антилопы уже подпускают к себе доярок. В малонаселенном таежном районе Верхней Печоры организована опытная лосеводческая ферма. Здесь по тщательно разработанной программе ученые ведут работу, конечная цель которой — выведение такого специализированного домашнего скота для тайги, каким является северный олень — для тундры, як — для высокогорья, верблюд — для пустыни. Эксперимент по одомашниванию великана проходит успешно. Впереди нас ждет новая форма животноводства — лосеводство.

Из морских животных первым кандидатом на одомашнивание ученые сейчас называют дельфина афалину. Речь идет не о дельфинах-артистах, успешно выступающих в океанариумах, а о специально обученных дельфинах, принимающих участие в подводных научных экспедициях, дельфинах, разыскивающих на дне морей и океанов телемеханические устройства спутников и космических кораблей и т. п. В будущем, как полагает Джон Лилли, «установление контакта с дельфинами поможет нам разрешить многие наши проблемы, связанные с морем. Например... они окажут большую помощь в спасении пострадавших во время авиационных катастроф и кораблекрушений. Они смогут разыскивать тонущих, защищая их от акул, обеспечивать пищей; они выступят в роли связистов, обеспечивающих контакт между потерпевшими кораблекрушение и их спасителями... Океанографам китообразные помогут измерять и картировать поверхностные течения, температуру, соленость и т. д. в безбрежных океанах; при этом отпадет необходимость в дорогостоящих судах. Животные эти соберут нужную информацию и доставят ее в наши лаборатории, расположенные на берегу... Биологам китообразные сообщат о новых видах, которых мы не встречали раньше, и добудут нам экземпляры этих чудищ. Они сообщат также о поведении морских организмов, с которыми мы пока незнакомы...» Известный советский дельфинолог доктор биологических наук А. Г. Томилин считает, что работу по одомашниванию дельфинов следует проводить при содружестве разных специалистов — этологов, экологов, физиологов, зоопсихологов, дрессировщиков, зоотехников, акустиков и других. Предполагается, что в Черном море даже за одну человеческую жизнь (60—70 лет) советским ученым удастся создать многочисленную популяцию домашних дельфинов афалин, которые будут пастись близ берегов и по соответствующим сигналам являться к человеку для выполнения различного вида работ и поручений.