Вокруг Света 1973 № 07 (2394) - [23]

Насчет одной из финк — небольшого домика, почти незаметного с дороги, — приезжие начали наводить справки, расспрашивая людей, живущих неподалеку, и хозяина посады — придорожной харчевни. Домик стоял в десятке метров от дороги, но крупные широкие листья большого банана прикрывали его до самой крыши. Да и весь сад вокруг являл собою густую чащу переплетенных растений с блестящими листьями. Домик казался необитаемым.

Так оно и было. Дом — финка Сибоней — принадлежал некоему сеньору Васкесу, человеку весьма богатому. У Васкеса были и другие усадьбы, но сердце его болело при одной мысли о том, что финка Сибоней не приносит дохода. Он пытался сдавать ее как дачу, но дачники, побывав там единожды, привели финку в такой вид, что Васкес заклялся пускать их когда-либо на порог.

Итак, Васкеса мучила мысль о втуне стоящей финке, но, будучи человеком подозрительным, он настороженно встретил незнакомца, пришедшего с просьбой сдать ему дом. Слишком свежи были воспоминания о варварах-дачниках!

Молодой человек был настойчив. Вид его внушал доверие: высокий, флегматичный, светловолосый — он похож был больше на североамериканца, чем на кубинца, а это, согласитесь, не могло не говорить в его пользу: делового партнера лучше, чем гринго, не найдешь! Однако фамилия блондина была Альварес. Он сообщил, что хочет использовать финку как перевалочный пункт для торговли цыплятами: будет скупать их у окрестных крестьян и переправлять в Гавану. План, показалось Васкесу, сулил деньги, но прежде всего следовало навести справки о платеже, особности Альвареса. На том и расстались.

Окажись сеньор Васкес у финки Сибоней в тот майский день, когда осматривали ее Фидель Кастро и его друзья, он сразу опознал бы Альвареса в одном из них. На самом деле «Альвареса» звали Эрнесто Тисоль.

Встретившись с Фиделем в Сантьяго, Тисоль рассказал о своей беседе с Васкесом. Решили, что Тисоль сообщит Васкесу свое настоящее имя, объяснив, что он владеет птицефермой близ Гаваны. Это было правдой, и сеньор Васкес мог это без труда проверить. Он хочет помочь Альваресу тоже заняться птицеводством, и Васкесу под именем Альварес будет представлен Абель Сантамария, тоже блондин, как и Тисоль. Так и было сделано.

Васкес потребовал сразу же заплатить двести песо за два месяца вперед. За июнь и июль. И когда они вышли от него, Тисоль, усмехнувшись, сказал:

— Ну что ж, по крайней мере, ничего ему не будем должны утром двадцать шестого июля...

...На 26 июля Фиделем Кастро назначен был штурм казарм Монкада...

Чего-чего, а казарм на Кубе было предостаточно. Больших — куартельос и маленьких — куартелитос. Каждый диктатор — от Мачадо до Батисты — оставлял после себя несколько казарм. В казармах размещались солдаты Эхерсито (так называлась кубинская армия), тут же находилось отделение СИМ — службы военной разведки, которая в действительности занималась вопросами внутренней безопасности. Да и Эхерсито, кстати, отнюдь не предназначалось для борьбы с внешним врагом. Солдат использовали как средство защиты режима от возможных внутренних противников. Воинской повинности на Кубе не было, в армию нанимались служить люмпены — иногда городские, а больше всего деревенские, темные, неграмотные, лишь в армии впервые в жизни поевшие досыта и надевшие ботинки. Во время карательных экспедиций солдатам не возбранялось изымать у гражданского населения все, что им заблагорассудится. В казармах сосредоточено было множество оружия, необходимого для того, чтобы «Движение» — организация Фиделя Кастро — могло начать вооруженную борьбу против режима Батисты.

Монкаду выбрали для первого штурма по многим причинам. Куба — остров сильно вытянутый; столица находится с края государства, а не в центре его. Отдаленная же провинция Ориенте связана со столицей одной лишь горной дорогой в девятьсот километров длиной. Да и население Ориенте хранило революционные традиции и настроено было враждебно Батисте. В юго-западной части Ориенте тянется хребет Сьерра-Маэстра — дикие горы, покрытые непроходимыми лесами. И если придется отступать, Сьерра-Маэстра может стать идеальной базой для партизанских отрядов.

День 26 июля тоже был избран не случайно. Три дня — 25, 26 и 27 июля — в Сантьяго неистовствует карнавал. Карнавалом на Кубе никого не изумишь, но в Сантьяго, где преобладает негритянское население, он не просто праздник. Еще в годы рабовладения местный обычай позволял черным рабам три дня в год веселиться и отдыхать. Эти три дня превращались в бешеный ураган страстей, когда вырывалась наружу загнанная вглубь жизненная энергия вечно голодных, непосильной работой задавленных людей. При режиме Батисты, когда строго контролировалось всякое передвижение граждан по стране, карнавал становился лучшим прикрытием для того, чтобы в Сантьяго пробрались сто пятьдесят человек — члены «Движения» Фиделя Кастро. Было еще одно соображение. Солдаты местного гарнизона — из казарм Монкада не могут удержаться от того, чтобы не принять участие в общем веселье. Дисциплина падает, о бдительности же и говорить не приходится.