Вокруг Света 1973 № 06 (2393) - [10]

Увы, те, кому это адресовалось, не извлекли урока, решив в следующий раз устроить...

Бойкот из подворотни

Обычно в облике улиц каждого города есть своя неповторимая и поэтому особенно запоминающаяся «изюминка». В Осло — это ярко раскрашенные почтовые ящики, в Амстердаме — фургончики торговцев маринованной селедкой, в Лондоне — «даблдекеры» — двухэтажные красные автобусы. Есть «изюминка» и в Хельсинки: мальчишки— чистильщики ботинок, устроившиеся под пестрыми зонтиками в похожих на модернизированные троны креслах. Летом 1962 года, во время VIII Всемирного фестиваля молодежи и студентов, эти финские гавроши стали настоящими справочными бюро: казалось, они знали абсолютно все и о Хельсинки, и о самом фестивале.

Да, этим бойким ребятам была известна вся программа фестиваля, занимавшая сорок страниц убористого текста. Но они не ведали, что еще в 1960 году VIII Всемирному было посвящено специальное заседание — нет, теперь уже не представителей ЦРУ, СИС и К°, а Совета НАТО. Как и перед Веной и предыдущими фестивалями, составлялись подробные планы, подбирались люди, ассигновывались деньги, и немалые: для антифестивальной «программы» в Хельсинки только по линии НАТО было выделено 250 тысяч долларов. На них в Копенгагене в специальном лагере усиленно натаскивали юнцов из западногерманского «югебунда» («Югебунд» — молодежная организация Христианско-демократического союза.) , эмигрантов, группку шведов.

Не оставили без работы и Службу независимых исследований, директором которой теперь стал агент ЦРУ Д. Шауль. Ей были даны 40 тысяч долларов и приказ подготовить «группу активистов» специально для участия в политических дискуссиях, в Хельсинки план подрывных мероприятий предусматривал как главную цель массированное воздействие на советскую делегацию, причем не только психологическое и пропагандистское, но и силовое. Общее руководство всеми акциями возлагалось на американских разведчиков Макса Ралиса и Джека Стюарта, которые, по мнению 5-го отдела ЦРУ, лучше других проявили себя в Вене. В помощь Ралису, официально числившемуся «корреспондентом газеты «Мюнхен курир», и Стюарту, обходившемуся без прикрытия, были выделены опытные агенты ЦРУ Авро Хорм — ему предстояло заниматься «силовыми акциями»; негр Буй для работы против делегатов из стран Азии и Африки; А. Милитс и Рейно Сепп, постоянно сидевшие в Швеции; группа кубинского эмигранта Педро Сальвата; «специалист по ГДР» Гейнц Липпман, в прошлом уголовный преступник, бежавший в Западную Германию с двумя миллионами марок, да плюс еще десятка два агентов «со специальностями», не считая мелкой шушеры. Все это весьма разношерстное антифестивальное воинство было громко названо «Фридом дайнемикс» — «Движущие силы свободы».

История не сохранила ни точного дня, ни тем более часа прибытия в Хельсинки авангарда «движущих сил» в лице Милитса, Сеппа и Липпмана. Известен лишь номер их машины — K-EV-183. Зато последствия данного «события» дали себя знать очень быстро: по Хельсинки поползли слухи один страшнее другого. Самые оптимистические утверждали, что с прибытием делегатов в городе исчезнет молоко и хлеб. Менее оптимистические — что на улицах начнутся рукопашные бои. И, наконец, совсем уж пессимистические — что фестиваль лишь предлог для вторжения русских.

К двадцатым числам июля в Хельсинки стянулись и остальные «движущие силы свободы». Раньше времени они старались не привлекать к себе излишнего внимания, пакостили по мелочам: заляпанные грязью или изрезанные финками фестивальные плакаты, несмелые крики «Хайль Гитлер!» в спину членам Международного подготовительного комитета и приехавшим советским туристам. Да и то по вечерам, откуда-нибудь из темных закоулков. «Корреспондент» из «Мюнхен курир» решил начать бой, когда в Хельсинки придет теплоход «Грузия» с советской делегацией.

...В тот день по обычно малолюдным улицам города к набережным и порту потянулись вереницы людей. Шли уже приехавшие делегаты фестиваля в красочных национальных костюмах и празднично приодетые хозяева-финны. До прибытия теплохода оставалось еще не меньше часа, а у стенки не протолкнуться. Тесно и в заливе до самого маяка Хармая от вышедших встречать «Грузию» белокрылых яхт, юрких катеров и степенно режущих иззелена-синюю воду моторных лодок. Вот, наконец, и громада теплохода, воздух сотрясается от приветственных криков, на палубу «Грузии» низвергается целый водопад букетов. Едва только закончилась швартовка, как тут же у причала на небольшой эстраде начался импровизированный концерт, зазвучали восторженные здравицы на многих языках. В Хельсинки пришел Фестиваль.

Начались и первые «разведывательные» вылазки «Фридом дайнемикс». В автобусы с советскими делегатами полетели камни, зазвенели разбитые стекла. Но Ралис и Стюарт остались недовольны: по всем законам психологии, уверяли специалисты там, в Лэнгли, резкий переход от праздничного веселья к угрожающей враждебности должен вызвать растерянность, страх, даже эмоциональный шок. Но русские почему-то не впали в панику — доносили контролеры-наблюдатели — пожалуй, лишь посерьезнели. Зато «движущим силам свободы» пришлось поспешно уносить ноги: хельсинкцы — свидетели инцидентов — высказали явное желание намять им бока.