Вокруг Света 1971 № 05 (2368) - [5]

На стоянке Николай подошел ко мне. Техники готовили МИ к вылету, вместе с пакистанскими грузчиками размещали тюки в кабине.

— Опять полная машина. Тонны три...

— А сколько уже перевезено?

— Вчера считали. Получилось шестьсот.

Вспоминаем, как к нашему ритму долго не могли подладиться чиновники из «комиссии помощи». Здесь, в Дакке, и там, на «точках». Два-три рейса тремя вертолетами — и грузов у них больше нет, машины стоят без дела. Теперь работа наладилась, простоев не бывает.

Невольно переводим взгляд на тюки, мешки, картонные ящики. Каких наклеек здесь только нет! Разноязыкий мир откликнулся на несчастье пакистанцев. Направил им деньги, медикаменты, продовольствие, специалистов. Из Советского Союза в Восточный Пакистан пришли два океанских корабля с помощью. Месяц в холерных районах работали наши врачи. Теперь работаем мы, вертолетчики.

Популярность человека из России здесь росла очень быстро. Примечательная деталь: даккский аэропорт — международный, и пройти через пограничный пост можно только с особым пропуском. Для нас пропуском была фраза: «Я русский летчик».

Кстати, с нами сейчас полетят на острова иностранные пассажиры. Приехали два бородатых молодых шведа, седой датчанин с большой эмблемой Красного Креста на рубашке, англичанин из Оксфорда с корзиной кур, две американки из даккского холерного института и еще два улыбчивых американца. Одного зовут Филипп. Он внимательно смотрит в сторону гудящих вертолетов.

— А вы привезли большие машины, — говорит мистер Филипп. — У нас тоже есть такие, но только в армии.

— Боевые?

— Йес.

Это мы знаем. Газеты сообщили, что 20 ноября, неделю спустя после катастрофы, случившейся в устье Ганга, десять тяжелых американских вертолетов поднялись с базы Б Таиланде и полетели на задание... в сторону Вьетнама. В тот же день сенатор Эдвард Кеннеди заявил в сенате: «Как случилось, что Соединенные Штаты, способные послать своих солдат за несколько часов за многие тысячи километров, не смогли сразу оказать помощь жертвам катастрофы?»

Приехал подполковник Аван, командир пакистанских летчиков. Он в форменном вязаном джемпере. Фисташкового цвета брюки. Всегда наутюжен и с зеленым шелковым шарфом на шее.

— Гуд морнинг, мистер Орденов!

— Гуд морнинг, мистер Аван!

— Есть какие-нибудь проблемы?

— Ноу проблем, мистер Аван, — отвечает Василий Алексеевич сакраментальной фразой, из-за которой пакистанцы зовут его между собой «мистером ноу проблем».

Что таить, в Пакистане нам открылось множество проблем. И главная из них: проблема голода. Здесь круглый год тепло, среднегодовая температура больше двадцати. В дельте Ганга благодатная почва позволяет снимать несколько урожаев в год. Но жители собирают в лучшем случае один. Виной тому — вода. Она на полгода заливает поля, а оставшихся шести месяцев едва хватает на заботу об одном урожае. Нужны дамбы, каналы, дороги, хорошая сеть водоотводов. Но на это требуются огромные средства.

Остров Бхола, на который мы собираемся лететь, один из крупнейших рисовых массивов на юге Восточного Пакистана. Сейчас он почти начисто смыт пришлой водой и сам нуждается в продовольствии.

У нас нет карт. Те, что мы привезли с собой, не годятся. Великие реки — Ганг и Брахмапутра — текут и по земле пакистанцев. В год они сбрасывают в океан тысячу кубических километров воды. Угадать русло этих капризных речных великанов не берется ни один картограф.

— Как будем летать? — в первый же день спросили летчики подполковника Авана.

— Посмотрим район с воздуха и нанесем видимые объекты на карту, — ответил он.

«Видимые объекты» — это то, что раньше звалось островами.

Орденов взлетел первым. Он шел головным. За ним поднялся вертолет Купянского, а сзади шел Николай Овраменко.

— Ганг! — сказал заглянувший к нам в грузовую кабину штурман Володя Овчинников.

Мы прильнули к иллюминаторам. Внизу лазоревая вода. Крохотный островок, готовый вынырнуть на поверхность. На нем узенькая тропка человеческих следов и строчки кустиков зимнего риса «боро». Видно, какой-то крестьянин подкараулил всплывающий «ничейный» остров и занял его первым. А это что? Посреди Ганга выглядывает из воды рогатая морда. Да это же буйвол! Куда он плывет, в ту сторону, что и мы?.. Даже не верится, что здесь была самая высокая плотность населения: 700 человек на квадратный километр. А сейчас?

Захватывающая своей грандиозностью картина реки имеет трагический «подтекст». Катастрофа, устроенная природой, обернулась еще и социальной драмой. Примерно за сутки до катастрофы метеостанции дали тревожный сигнал о том, что к побережью Пакистана движется циклон. Но что могла сделать страна? На бесчисленных островах в устье Ганга жило около миллиона человек. Может, больше — точного учета никто не вел. Циклоны в этих местах — нередкие гости, а в сочетании с разливом рек они грозят страшными бедствиями. Но люди едут и едут сюда. Многие жили раньше на севере страны, но снялись с насиженных мест. Ведь там у них не было даже крохотного участка земли.

В ночь на 13 ноября прошлого года морская волна высотой в несколько метров прокатилась по островам, кое-где накрыв их целиком...