Вокруг Света 1970 № 04 (2355) - [11]

Одного бульдозера оказалось недостаточно. Пригнали второй. Два бульдозера и «нянька» буксовали в реке, не в силах сдвинуть с места трейлер. Механики и капитаны то подкапывали гальку под колесами, то таскали откуда-то бревна, доски. Испробовав все варианты, охрипнув от крика, люди все-таки нашли тот единственный и самый верный, и медленно, под нестройное «ура!» «ракета» переползла, касаясь килем воды, на другой берег. Две следующие — потяжелее — протащили с ходу, на том же дыхании, и лишь четвертая застряла. Это была пожарная, с двумя двигателями, самая тяжелая. Но удалой азарт борьбы, поселившийся в людях после первого успеха, от этого только разгорелся. Заглох один из бульдозеров, и вот уже кто-то тащит трос, раздевшись по пояс, ему помогает другой, сменяет третий — вода невероятно ледяная. Еще через час выдернули и эту «ракету». С ходу взяли еще одну — незначительную — переправу и застряли у шлагбаума через железнодорожный переезд.

— В прошлом году мы прошли эту речку с ходу. У меня записано, — говорит Барачевский. — А сейчас еще день потерян. И везде так. Дожди... Будто идешь каждый день по незнакомому месту.

День катился к вечеру, собирались было и заночевать в Афанасьевском. Но как только сняли мешающие автопоезду провода, шофер головной машины Виктор Кирш, словно изголодавшись по дороге и езде, рванулся вперед и не остановился после переезда. Другие двинулись за ним, сначала недоумевая и ожидая, что он вот-вот встанет, а потом и забыли про это. Начались подъемы, спуски. И снова подъемы, и опять спуски. Геннадий Шехерев едва успевал на своей «няньке» втащить на гору последнюю «ракету», как уже надо было мчаться вперед, помогать спускаться первой. У него да у капитанов сейчас была самая работа. Те шли пешком рядом с колесами трейлера, готовые в любую минуту, в любой момент подложить под колеса «чурбак — шпалу». При реконструкции трейлеров задние колеса остались без тормозов, и «чурбак» был единственной возможностью заставить затормозить вышедший из повиновения трейлер. Однажды у Суксуна уже было так — трейлер свернуло гармошкой, прижав кабину к обочине.

Спустилась ночь, а машины все шли и шли вперед. Постояв перед следующим подъемом, не найдя вдали огоньков «няньки». Кирш решил попробовать один одолеть подъем. С полпути «ракета» потащила машину назад, заставляя ее перескакивать через шпалы, которые в отчаянии бросал под колеса капитан. Кирш сумел вывернуть руль и успел прижать трейлер к бровке. Но, одолев этот подъем и спустившись, все встали.

В темноте у обочины начался суровый шоферский разбор. Барачевский молчал. Кирш, много лет проработавший с трейлерами, смог сказать единственное: если бы у трейлера были тормоза, он бы сам без труда взял этот подъем.

— Непривычно, — оправдывался он.

— И вечно ты, Кирш, гонишь, как на тот свет, — сказал Геннадий. — Вот и сейчас за тобой все погнались вместо того, чтобы поужинать в Афанасьевском. А теперь ночуй голодным.

И тут все сразу вспомнили, что с утра ничего не ели. Капитаны совсем замолчали и полезли по своим «ракетам». Вдруг один из капитанов крикнул:

— Братцы, а ведь у меня в салоне курица сидит. Ей-богу!

— Тьфу, — сказал Коля Ленский. — Да ведь это, кажется, тот парень, которого я вчера на корабль водил. Утром он притащил ее: возьми, у нас еще шесть есть... Придется завтра назад отвезти, а то мать ему уши надерет.

— Отвезем, — сказал Геннадий. — Если и надерет, ничего с ним не станет.

И мне показалось, что он в темноте улыбается. Я вспомнил, как он по дороге признался мне, что «озорным был мальчишкой в свое время и всего семь классов сумел кончить, вот ведь дурак был».

...Я распрощался с автопоездом в селе Кленовском. Барачевский говорил, что теперь им осталось немного: два объезда через железнодорожные пути, а от Свердловска до Тюмени дорога и вовсе легкая, два дня ходу.

Ночью прошел дождь, дорога стала скользкой, ждали трактор, чтобы одолеть подъем. Меняли колеса.

Туман рассеивался, солнце пыталось пробиться сквозь свинцовые облака. Автопоезд стоял словно на дне чаши. Со всех сторон поднимались желто-зеленые осенние леса. Дорога напоминала серебряный обруч, другая половина которого исчезала где-то в облаках.

В. Орлов, наш спец. корр.

Над нами Котопакси

Как подчеркивали участники международного Совещания коммунистических и рабочих партии в Москве, во многих странах Латинской Америки «...еще сохранились феодальные пережитки и имеется масса безземельных крестьян». В этом отношении Эквадор — весьма показательная страна. В Эквадоре живет 6 миллионов человек, из них половина — индейцы: кечуа, аймара и другие. В Эквадоре сейчас половина всей земли (а сельское хозяйство — основа экономики страны) принадлежит кучке латифундистов. Эквадор — одна из самых бедных стран континента. Даже по официальным дачным средний годовой доход на душу населения составляет лишь 160 долларов, но для индейских семей он еще ниже — всего 70 долларов. Лишь 5 процентов населения (по тем же данным) питается нормально. Из каждой тысячи детей 115 рождаются мертвыми, а 487 умирают в младенческом возрасте. Почти четвертая часть трудоспособного населения — безработные, больше половины взрослых неграмотны. Почти триста лет длилось в Эквадоре испанское владычество.