Вокруг Света 1962 № 04 - [22]

В. Понизоский, фото Е. Дона

Волга впадает в Каспийское море

Волга впадает в Каспийское море. Это аксиома. Человек внес поправку в закон природы, подключив могучую реку к Азовскому, Черному, Белому и Балтийскому морям. Канал связал Волгу и со столицей страны — Москвой.

По голубым дорогам люди перевозят грузы с тех пор, как помнит себя человечество. И даже когда появились железные дороги, а потом воздушные, грузопоток по рекам не уменьшился. Потому что речной транспорт во много раз дешевле воздушного и железнодорожного.

В наши дни судостроители делают для речников удобные и вместительные суда. Трюмы самоходной баржи грузоподъемностью в 5 тысяч тонн, например, вмещают столько же грузов, сколько вагоны двух железнодорожных составов.

Однако такое крупное судно сейчас можно пустить в плавание из волжских портов лишь по трем адресам: в Каспийское. Черное и Азовское моря. В Балтийское море им доступ закрыт. От Череповца до Вытегры суда эти (представим себе невозможное!) пришлось бы перетаскивать по старинке — волоком Дело в том, что Мариинская система, построенная еще в начале XIX века, не может пропустить по своим каналам широкогрудые самоходные баржи. Даже для судов поменьше она стала тесной: ведь грузопоток с Волги на Балтику и обратно с каждым годом увеличивается, и во время большой навигации скопление судов у шлюзов напоминало затор автомашин в часы «пик» на узкой улице. Очередь продвигалась медленно. На пути в 380 километров по Мариинской системе судам приходилось делать 38 остановок у шлюзовых ворот. А ведь на каждом шлюзе судно теряет по 20, а то и 40 минут.

Старая Мариинская система отслужила свой век. На трассу от Череповца до Вытегры вышел целый флот землесосов и землечерпалок. Они прокладывают русла новых каналов, углубляют дно рек и озерных фарватеров, выпрямляют извилистую Вытегру Путь судов по новой Волго-Балтийской глубоководной системе укоротится на 20 километров. Старые деревянные шлюзовые ворота заменяются железобетонными с автоматическим управлением. Их будет только семь.

Строят гидроузлы и каналы зимой, чтобы не нарушать навигацию. В мае прошлого года суда прошли уже через два просторных шлюза — Вытегорский и Белоусовский, они заменили девять старых. Сейчас сооружаются Новинкинский, Лахомовский и Черешвецкий гидроузлы. Осенью завершится перекрытие реки Шексны. А в конце будущего года крупнотоннажные суда пройдут «зеленой улицей» от Онежского озера до Рыбинского водохранилища по новой глубоководной системе.

По Волго-Балтийскому пути будут ходить большие пассажирские теплоходы и дизель-электроходы. Из московского в ленинградский порт они попадут за три дня. Еще быстрей сделает это речная «авиация» — суда на подводных крыльях.

Реконструкция Мариинской системы — это воплощение лишь доли грандиозного плана, по которому в Европейской части нашей страны будет создана Единая глубоководная речная система. Беломорско-Балтийский и Волго-Донской каналы, канал имени Москвы, гидроузлы на Волге. Каме, Днепре и Дону — уже существующие* звенья этой системы. А впереди — соединение Камы с Печорой, Днепра с Неманом, Волги с рекой Урал...

В. Лебединская

В. Карпов. Синие ветры

На берегу Волги, недалеко от того места, где намывались и укреплялись камнем дамбы, среди многочисленных бендежек, занесенных снегом, среди штабелей досок, бревен, среди огромных ящиков с оборудованием, тоже занесенных снегом, стоял маленький дощатый домик, но его никто не называл бендежкой, потому что над его дверью висел лист железа, выкрашенный суриком, на котором значилось: «Станция Большая Пойменная».

Домишко, три стрелки, три пути и один светофор, на котором уже трое суток бессменно горел красный свет, — вот и все хозяйство под этим громким названием.

Рядом с домиком рос маленький клен, посаженный осенью девушками. Сейчас его занесло снегом, была видна только вершина. Она казалась веточкой, воткнутой кем-то в сугроб. Но работники станции всегда замечали эту веточку и радовались ей...

...К светофору станции подошел паровоз с платформой. Он долго и тревожно гудел, но на светофоре не загорался зеленый свет. Паровоз снова кричал, звал, но никто, кроме ветра, не отвечал ему, будто в этих краях вовсе не было людей.

Из будки паровоза прошел вдоль котла на переднюю площадку человек в шубе. Закрывая лицо от ветра и колючего снега поднятым воротником, он замахал рукой в большой овчинной рукавице — мол, путь свободен, поехали. Но какое там свободен, если рельсы заметены снегом.

Паровоз кричал и кричал, будто сзывая людей на помощь, и потихоньку продвигался по снежному полю...

Никто не откликался, никто не шел на помощь...

Наконец паровоз добрался к домику, остановился и зафыркал — облегченно, обрадованно. Из пылающего поддувала сыпались красные угли и в снегу становились черными.

С паровоза спустился начальник строительства. Приподнимая полы тулупа, Пожога направился к домику. Войдя в тесные сени, заставленные деревянными лопатами, Пожога услышал за дверью шум и женский плач...

Уронив распатланную голову на стол, плакала Катя. Около нее стояли подруги в расстегнутых полушубках, со сброшенными на плечи платками. На скамейках вдоль стен в мрачном молчании сидели ребята.